Подсчитали — прослезились

Потери и ущерб

За январь–ноябрь 2020 года в России умерло почти на 230 тыс. человек больше, чем за 11 месяцев 2019 года, следует из данных Росстата. По прогнозу профессора Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС), академика РАН Абела Аганбегяна, избыточная смертность по итогам прошлого года превысит 300 тыс. человек. При этом с 2016 года показатель ежегодно снижался на 30 тыс., поэтому справедливо говорить об «упущенной» смертности в размере более 330 тыс. человек, считает эксперт.

Отталкиваясь от этого прогноза можно подсчитать и экономический ущерб, причиненный COVID-19, считает Аганбегян. В 2018 году Финансовый университет при Правительстве РФ оценил суммарные потери произведенного валового внутреннего продукта (ВВП) от смерти среднестатистического россиянина в 27,5 млн руб. То есть ущерб экономике от гибели 330 тыс. человек составит 9,1 трлн руб. Это почти вдвое больше, чем федеральный бюджет выделит на реализацию госпрограммы «Развитие здравоохранения» с 2018 по 2024 год, и треть от финансирования программы из всех источников.

По данным Росстата, в апреле–ноябре 2020 года COVID-19 привел к смерти 82 270 человек.

Последствия пандемии видны в изменениях государственных целей по повышению ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ), отмечает Аганбегян. В начале декабря Минздрав снизил целевой уровень ОПЖ в 2020 году до 72,2 года с прежних 75 лет. Даже в заключительный 2024-й год действия госпрограммы «Развитие здравоохранения» ожидаемая продолжительность жизни теперь составляет 74,7 года. Министерство также скорректировало в сторону уменьшения целевые показатели снижения смертности от различных нозологий.

При этом, по мнению профессора кафедры труда и социальной политики Института государственной службы и управления (ИГСУ) РАНХиГС Александра Щербакова, цели госпрограммы не носят мобилизационный характер, а  у системы не должно быть больших проблем с их достижением. Фактор пандемии осложняет ситуацию, однако эксперт не видит достаточных оснований для снижения показателей.

В то же время, по словам Щербакова, «плачевные итоги года» требуют пересмотреть нацпроект «Демография», возможно, предпринять более радикальные меры для его реализации. Дело в том, что наравне с всплеском естественной убыли населения снижается миграционное сальдо. Показатель пока остается положительным, однако в связи с пандемией в Россию приезжает меньше иностранцев.

Причины сбоя

В условиях COVID-19 система здравоохранения не смогла обеспечить доступность помощи людям с хроническими заболеваниями, считает Аганбегян. По его мнению, отрасли не хватило человеческих и материальных ресурсов ввиду постоянного недофинансирования.

По данным Всемирной организации здравоохранения, в 2018 году Россия вкладывала в здравоохранение 5,3% от ВВП, занимая по этому показателю 118-е место из 189 стран. Дополнительные бюджетные вложения в медицину во время пандемии позволят повысить показатель до 5,6%, однако в рейтинге стран это все равно будет только 112 строчка, прогнозирует Аганбегян.

С ним согласна директор Центра анализа доходов и уровня жизни Высшей школы экономики Лилия Овчарова. По ее словам, с таким уровнем финансирования здравоохранения нельзя ставить цели по увеличению продолжительности жизни выше 75 лет.

Наравне с финансированием Овчарова выделяет несколько системных проблем, которые стали отчетливо видны в условиях пандемии: отсутствие преемственности лечения, неготовность первичного звена к новым условиям работы, перегрузка участковых врачей и неумение руководителей отрасли оценить человеческие ресурсы. Система устроена таким образом, что ведется учет ставок, а не людей, которые оказывают медицинскую помощь. Это один из первых вызовов, с которым столкнулось здравоохранение – в условиях резкого роста спроса на врачей невозможно быстро и эффективно распределять нагрузку, пояснила эксперт.

Оценивать работу здравоохранения в период пандемии можно по-разному, отмечает при этом Овчарова. Если брать в учет проблемы, и имевшиеся в отрасли до COVID-19, и условия, в которых работали медики, то можно утверждать, что система сработала эффективно, говорит она.

Ищем выход

Специалисты выделяют несколько необходимых изменений, которые напрямую отразятся на улучшении демографической ситуации. По мнению Абела Аганбегяна, значительно снизить основную «статью» смертности — летальные исходы при сердечно-сосудистых заболеваниях (ССЗ), необходимо разработать отдельную программу, которая будет включать конкретные мероприятия по снижению летальности.

В качестве одной из прикладных мер эксперт предлагает организовать работу скорой медицинской помощи федеральных кардиологических центров, в штате которых специалисты мирового уровня. Сейчас к ним попадают только те пациенты, которым удалось пережить кризисное состояние, инфаркт или инсульт. «Скорая» должна доставлять находящихся в критическом состоянии сразу в федеральные клиники, а не в областные больницы, уверен Аганбегян.

По мнению Овчаровой, значимым вкладом в укрепление системы здравоохранения будет повышение зарплат медработников. Финансирование, которое правительство направляло на стимулирующие выплаты за работу с COVID-19, должно сохраниться после пандемии. Дополнительные средства необходимо вкладывать в повышение компетенции врачей.

«Иначе Россия не сможет рассчитывать на повышение продолжительности жизни. Если мы ставим перед собой такие задачи, то зарплаты врачей и их компетентность должны этому соответствовать», – убеждена Овчарова.