Тульские не оружейники

Госпиталь не продается

Владислава Тетюхина, основателя Уральского клинического лечебно-реабилитационного центра (УКЛРЦ) в Нижнем Тагиле, не стало 11 апреля 2019 года. Последние месяцы жизни он потратил на споры со свердловским Минздравом, сократившим госпиталю годовое задание, и добился, чтобы чиновники вернули тысячу квот на операции (травматология, гинекология, урология, оториноларингология). После вмешательства губернатора центру выделили еще 1155 квот по эндопротезированию и пластике суставов.

Конфликты УКЛРЦ со свердловским Минздравом объясняют тем, что участие Свердловской области в проекте ГЧП не оформлено. По прогнозам, долю региона в учредительных документах закрепят к концу 2020 года. Пока этого не случилось, Минздрав считает госпиталь частным предприятием, перед которым у него нет обязательств (см. врез).

С 2014 года УКЛРЦ работал благодаря платежам ОМС и госконтрактам с правительством области (региональная квота на ВМП). Теоретически был еще третий источник денег — федеральные квоты на операции для жителей других регионов, но рассчитывать на них могли только государственные медучреждения. Частным клиникам начали выделять деньги на высокотехнологичную помощь с 2020 года. УКЛРЦ — в списке получателей, но объем квоты пока неизвестен.

Сейчас в клинике ждут решения министерства о выделении квот. «Определить исполнителей госконтракта на ВМП должны были в феврале-марте, но к середине июня информации от чиновников еще не было», — говорит исполнительный директор УКЛРЦ Алексей Щелкунов.

Он рассказал, что на письменные запросы Минздрав не реагирует, а телефонные звонки остаются без ответа. «В прошлом году после майских праздников мы уже оперировали, а сейчас простаиваем. В очереди на эндопротезирование больше тысячи пациентов», — добавил Щелкунов.

Без гарантий загрузки госпиталю не найти инвестора, способного достроить объекты второй очереди, прежде всего реабилитационный комплекс. Инвестировать могло бы государство — в этом случае оно увеличит свою долю в совместном проекте (сейчас, по данным Тетюхина, — 25,6%).

Областное правительство такую возможность не рассматривает, хотя в прошлом году предлагало выкупить доли наследников Владислава Тетюхина. Если центр станет государственным, проблемы с загрузкой мощностей решатся, но Дмитрий Тетюхин уверен, что госуправление не пойдет на пользу клинике и пациентам.

Имплантаты из авиационных сплавов

Использовать авиационные титановые сплавы в производстве имплантатов и эндопротезов начали в 90-е годы с подачи Владислава Тетюхина, руководившего тогда корпорацией ВСМПО-АВИСМА. Поначалу проект был имиджевый, призванный убедить потенциальных заказчиков, что продукцию салдинского завода применяют в высокотехнологичной отрасли.

Рынок имплантатов, которые можно изготавливать из титана, изучал Дмитрий Тетюхин. На машиностроительных заводах он изготовил набор изделий из салдинских сплавов и передал на экспертизу швейцарской компании Mathys, которая производит эндопротезы суставов. Через два месяца эксперты Mathys сообщили, что замечаний к качеству материала нет.

Получив заключение, ВСМПО-АВИСМА убедила Perryman Company (США) — монополиста, выпускающего тонкий калиброванный прокат (прутки) из титана, покупать авиационные сплавы, изготовленные по международному стандарту ASTM. Рецептуру частично изменили — токсичный ванадий заменили безопасным ниобием, и завод в Салде начал выпускать линейку сплавов для медицинских изделий. Окончательную обработку прутков делали американцы.

Дмитрий Тетюхин выпускает продукцию для стоматологии, челюстно-лицевой хирургии и нейрохирургии. В России его компания «Конмет» производит до 10% изделий для дентальной имплантации, 40% для челюстно-лицевой хирургии, более 10% систем для спинальной фиксации, индивидуальные 3D-имплантаты для нейрохирургии и травматологии (данные Минпромторга).

При желании калиброванные прутки могли изготавливать и на ВСМПО-АВИСМА, но для этого требовалось оборудование стоимостью в десятки миллионов долларов, а тратить такие средства на непрофильное производство Владислав Тетюхин не планировал.

Со временем подход изменился. В 2003 году российская корпорация приобрела американскую NF&M International (Пенсильвания, США), выпускающую прутки малого диаметра с жесткими допусками для применения в медицине. Это помогло ВСМПО-АВИСМА увеличить долю на мировом рынке медицинского титана до 23% (данные корпорации).

Про эндопротезы

Отечественные производители эндопротезов остаются в меньшинстве. По данным НМИЦ ТО им. Н.Н. Приорова, они поставляют на российский рынок не больше 4% имплантатов, а на долю трех иностранных компаний — Zimmer Biomet (США), DePuy (США) и Smith & Nephew (Великобритания) — приходится около 60% продаж.

Когда речь заходит об импортозамещении, хирурги говорят, что у отечественных компаний нет конкурентоспособных продуктов, а на производствах — новейшего оборудования, технологий очистки титана от примесей, качественного полиэтилена и проч.

Российским производителям действительно не хватает денег, признает Дмитрий Тетюхин, но в стране есть разработки мирового уровня, которые по разным причинам не добрались до рынка. Собственное производство эндопротезов он собирается открыть в Туле, где есть участок земли с коммуникациями и промышленное здание.

Владислав Тетюхин считал это направление перспективным. В начале 2000-х годов он посетил производство немецкой Aesculap, входящей в пятерку мировых лидеров. «Когда он поделился с немцами намерением создать такое же предприятие в России, те рассмеялись и сказали, что ничего не получится. Отца это задело, и он выделил деньги на строительство завода в Туле», — вспоминает Дмитрий.

Предполагали, что в проекте будет участвовать иностранный партнер. «Доверие пациентов к продукции возможно лишь в том случае, если компания готова представить данные об успешной эксплуатации имплантатов в течение 10—15 лет», — говорил Владислав Тетюхин.

Переговоры с Aesculap начались в 2011 году. Тетюхины ездили в Германию наводить мосты, потом долго обсуждали варианты проекта. В апреле 2015 года немцы предложили свой вариант партнерства, рассказывает Дмитрий Тетюхин.

«Aesculap соглашалась инвестировать в оборудование и технологии около 2,7 млн евро и выпускать только тазобедренные суставы, — говорит Дмитрий. — План производства, который нам прислали, был рассчитан на участок площадью 700 м². Ничего другого не предполагалось, речь шла о работе по стандартам фирмы».

Тетюхиных это не устраивало. Они планировали загрузить всю площадку (производственные помещения в Туле занимают 5 тыс. м²) и помимо тазобедренных суставов выпускать коленные. Договориться не удалось.

Годом раньше, видя, что немцы сомневаются, Тетюхины начали переговоры с американской Zimmer. Представители компании из Европы и США съездили на завод в Туле и предложили поставить оборудование, демонтированное при модернизации производства в Америке.

После длительной переписки — в 2017 году — американцы сообщили о своем решении. Российскую компанию они видели дочерним предприятием, которое выпускает эндопротезы, но не может влиять на политику продаж.

«Если с немцами мы обговаривали скидки на продукцию для отдельных медицинских центров и даже совместные разработки, то здесь эти темы даже не звучали, — говорит Дмитрий. — Схема была простая: мы производим — они продают».

Начать можно было и на этих условиях, но проект не состоялся. Тетюхин считает, что руководители Zimmer Bionet передумали из-за санкционных войн США и России. Но ситуация может измениться, считает он.

Летом прошлого года российское правительство расширило постановление, ограничивающее закупки больницами импортной медицинской техники и изделий, если аналогичную продукцию могут поставить отечественные компании (постановление № 813 от 26.06.2019). В него попали и эндопротезы. Прецеденты, когда иностранных производителей эндопротезов не допускали к торгам, уже были, замечает Тетюхин. Это должно сделать их сговорчивее, полагает он.