— Для большинства людей телемедицина — это про дистанционные консультации у врача с помощью видео или аудио, но понятно, что история уже гораздо шире. Что технологии дают врачу?

— В первую очередь — возможность оптимизировать время и расширить аудиторию. Особенно это касается коммерческих клиник. Хороший востребованный специалист может работать как офлайн в нескольких местах, так и онлайн. Тем более, что большинство обращений — это консультации, которые направляют пациента в нужное русло или корректируют лечение. Для этого нет необходимости встречаться с врачом лично.

Кроме того, это возможность получить все данные обследования пациента одновременно, но это больше техническая задача.

О барьерах

— А как быть с тем, что сейчас невозможно поставить диагноз в рамках телемедицинского приема?

— Возможность дистанционной постановки диагноза появится, когда телемедицинское заключение станет юридическим документом. Проблему все равно нужно решать. Вопрос в том, как это сделать, чтобы в неприятную ситуацию не попал ни пациент, ни врач, в случае постановки ошибочного диагноза из-за ограниченных технических возможностей. Нужно определиться с ответственностью в случае форс-мажора: кто ее будет нести — врач или система.

Юридически проблема превращения телемедицинского заключения в диагноз может решаться с помощью электронной цифровой подписи специалиста. Но для этого необходимо закрепить такое право в нормативно-правовых документах.

— Уровень развития телемедицины в регионах позволяет массово проводить онлайн-консультации?

— В принципе инфраструктура есть. Например, телемедицинская связь, позволяющая в самом примитивном варианте реализовать консультацию, есть во всех учреждениях онкологического профиля. Другой вопрос, что сейчас это выглядит так: документы по электронной почте пересылаются в головное учреждение, где дается заключение. Это не современно, анахронизм, но тем не менее это тоже телемедицина.

Нужно выходить на более современные варианты консультаций. Но встает вопрос, во-первых, о видеосвязи, во-вторых, о передаче данных онлайн: КТ, МРТ и т.д. В идеале это должен быть консилиум. Если речь об онкологии — с привлечением патоморфолога, клинициста, лучевого терапевта.

Гораздо более перспективное направление — частные телемедицинские проекты, такие как «СберЗдоровье», «Доктис». Их платформы не привязаны к лечебному учреждению, что значительно упрощает и ускоряет процесс. Промежуточное звено в лице ЛПУ в этой цепочке тормозит принятие решений: из учреждения, в которое обратился пациент, заключение должно прийти в учреждение, которое проведет телеконсультацию.

— Как устроена государственная телемедицина? Например, есть онкобольной в Твери и областной больнице нужно проконсультироваться с НМИЦ в Москве. Сколько времени это занимает?

— Это точно не будет быстро: для такого вида консультаций может понадобиться от 3 до 10 дней. Даже если жестко регламентировать процесс, обязать проводить консультацию за день, возможности специалистов федеральных центров физически ограничены.

Кроме того, тариф ОМС на телемедицину минимальный. (Например, в тарифном соглашении Московского фонда ОМС на 2022 год «консультация врача дистанционным образом, в том числе с применением телекоммуникационных технологий» оценена в 108,22 руб. — Прим. ред.) В плане коммерческой выгоды это, конечно, не интересно ни учреждениям, ни врачам.

О перспективах

— Некоторые ТМ-проекты подключают к процессу искусственный интеллект: алгоритмы, помогающие изучать снимки, отслеживать опасные события. За ними будущее?

— Искусственному интеллекту при анализе медицинских данных всегда нужен контроль специалиста. Он не должен самостоятельно ставить диагноз и назначать лечение.

ИИ позволяет оптимизировать процесс, и этого, на мой взгляд, пока достаточно. Обрабатывая большой объем тех же рентгеновских снимков, алгоритмы существенно снижают рутинную нагрузку врача. Это уже огромное достижение.

— Каких еще технических решений не хватает врачам, на какие технологии есть запрос ?

— Из первоочередных задач в онкологии — внедрение цифровой патоморфологии. У нас колоссальная нехватка квалифицированных патоморфологов в стране. Отсюда задержки в постановке диагнозов по данным биопсии и ошибки. Проекты цифровой патоморфологии есть за рубежом, у нас пока такое решение в разработке.

Нужны также платформы, которые позволяют агрегировать данные. Это огромная, важная и интересная задача, потому что в онкологии генерируется огромное количество информации, статистики, сведений о новых препаратах. И все их нужно апробировать, провести анализ результатов лечения. Эта работа занимает годы, если ее выполнять вручную, с помощью цифровой обработки данных этот период можно сократить до года.

— Какие направления в телемедицине, на ваш взгляд, будут наиболее востребованы в ближайшее время?

— Сейчас задача телемедицины — связать всю огромную страну в один цифровой контур, способный аккумулировать данные по всем пациентам. Это нужно для ускорения принятия решений, снижения количества ошибок, увеличения эффективности терапии, мониторинга исходов и состояния пациентов после лечения. Такая задача стоит сегодня перед системами здравоохранения во всем мире.