«Никто здесь ничего не хочет менять»  

– Чем отличается ситуация в онкологической службе Калининградской области от положения дел в других регионах?

– Для нас Калининград - стратегический регион. Смертность от онкозаболеваний здесь выше, чем в других субъектах. Процент диагностики онкологических заболеваний в запущенных стадиях остается высоким, а выявленных на ранних стадиях – низким. Это косвенные, но очень важные показатели, характеризующие недостаточную эффективность работы онкологической службы.

Мы обратили внимание на нестыковки в регистрации онкозаболеваний в регионе. С одной стороны, высокая смертность, высокий показатель запущенных форм, а с другой – высокая пятилетняя выживаемость больных с высоколетальными онкологическими заболеваниями, которая даже выше, чем в некоторых благополучных в этом отношении европейских странах. В первую очередь, надо наладить систему учета, начать с совершенствования работы ракового регистра, которая далека от идеала во всех регионах России. Мы хотим создать современный раковый регистр, единый для всех субъектов Северо-Западного федерального округа. В нем должна быть заложена программа скрининга онкологических заболеваний. 

– Калининградская область – единственный регион в округе без онкологического диспансера.

– Да, в 2009 году онкодиспансер присоединили к областной больнице, фактически упразднив его. Решили идти по западному варианту (там помощь таким больным оказывают в соответствующих отделениях многопрофильных центров). Такой вариант тоже возможен, но надо было довести работу до логического завершения, чтобы не была потеряна ни одна функция регионального онкодиспансера. Кроме лечебной работы, которую взяла на себя областная больница, необходимо уделить внимание вопросам профилактики и ранней диагностики, учета и диспансеризации онкобольных, реабилитации, паллиативной помощи. К сожалению, мы постоянно встречаемся с поверхностным суждением о предназначении онкодиспансеров. Например, в Мурманске также обсуждается вопрос об объединении областной больницы и онкодиспансера. Без глубокой проработки этого делать нельзя.

В Калининградской области новый губернатор – молодой, активный, очень заинтересованный в развитии онкологической службы. Мы подписали соглашение о взаимодействии и обязались оказывать помощь своими компетенциями и специалистами. Это касается организации работы службы, подготовки и переподготовки кадров, создания пилотных проектов профилактики рака в регионе.

– Каким вы увидели калининградское здравоохранение?

– Областная больница – центр всей медицины в регионе – технически хорошо оснащена: современные операционные, тяжелое диагностическое оборудование и морфологическая лаборатория по некоторым параметрам лучше, чем в нашем НИИ, а по ряду позиций даже переизбыток для небольшого региона. Но не хватает специалистов на всех уровнях, а квалификация работающих не всегда соответствует современным требованиям. По приезжающим к нам в институт из Калининграда пациентам мы видим признаки недоработки онкологов: неполная и некачественно выполненная диагностика, не всегда соответствующие требованиям лечебные технологии.

Наша задача помочь создать стандарты для этого региона с учетом имеющихся сил и средств, систему контроля выполнения этих стандартов, подготовки и переподготовки кадров. Для лечения сложных и редких онкологических больных мы создаем в институте на базе продвинутых лечебно-диагностических подразделений референтные центры и мощную базу для телемедицины. Сегодняшние информационные технологии позволяют заниматься этим и удаленно.

– Почему, на ваш взгляд, Минздрав региона возглавил главный онколог Александр Кравченко? Из-за того, что онкоцентр – приоритетный проект?

– В Калининградской области население очень обеспокоено высокой смертностью от онкологических заболеваний, низкой доступностью диагностических и лечебных технологий. Хотя в медицине региона гораздо больше задач: это не только организация работы онкослужбы. Губернатор формирует активную молодую команду. Кравченко – прекрасный специалист, отличный хирург и системный организатор. У него много идей, энергии, ему всего 35 лет. Хорошо, что Александр Юрьевич приехал из другого региона: глаз «не замылен», он работал в современных отечественных клиниках, бывал в продвинутых центрах за границей и знает, как все должно быть правильно организовано.

– Сможет ли «варяг» прорвать глухую оборону старожилов?

– Действительно, многократно бывая в Калининграде, я испытывал ощущение, что никто здесь ничего не хочет менять – от рядовых врачей до администраторов. Хотя все понимают, что медицина в регионе развивается недостаточно эффективно. Поэтому, конечно, нужны свежие силы. И важно, чтобы коллеги помогали, а не мешали новому руководителю.

По соглашению с губернатором мы создаем в области свою площадку на базе Портовой больницы. Хотелось бы, чтобы это был полноценный филиал, который привнесет в регион все наши компетенции. Начали с простого: организовали акции по профилактике и раннему выявлению рака. В последний приезд обследовали на рак молочной железы 230 калининградок. Результат ошеломляющий: рак выявлен у 10 женщин, у 13 – подозрение на него. Цифры очень большие! Причем обследование проводилось не по наличию жалоб, а абсолютно случайно. Среди пациенток есть и те, которых долго наблюдали и ставили рак под вопросом! Были и такие, кого ранее обследовали в рамках диспансеризации, делали маммографию и не видели болезни, а у них оказался рак молочной железы. Это опять же вопрос подготовки кадров. Можно поставить хорошие компьютеры, ускорители, операционные, но нужны кадры, стандарты, система контроля за выполнением лечебных и диагностических процедур. Мы отследим судьбу этих женщин и поможем им в дальнейшем обследовании, чтобы уточнить диагноз. Если будет необходимость, проведем лечение в нашем учреждении.

– В последние месяцы в регионе введены доплаты врачам за выявление рака. Это поможет?

– Практика стимуляционных выплат повышает активность врачей. Конечно, должна быть мотивация, хотя бы в таком виде. Но эта мера может и не работать, многое зависит от того, как построить процесс. То, что над этим задумываются и предлагаются варианты мотивации, уже хорошо.

Мы пока лишь первично проанализировали результаты наших исследований и диспансеризации. Хотя уже понятно, что уровень выявления рака в регионе не соответствует общепринятым показателям диагностики при массовых обследованиях и резко не соответствует нашим результатам обследования женщин во время акций. Вероятнее всего, диспансеризация проводится неэффективно или формально, либо квалификация специалистов требует улучшения. Причины поздней диагностики, когда выявляется уже запущенный рак, должны тщательно расследоваться. Кто будет отвечать за то, что женщина проходила диспансеризацию, и рак не был обнаружен? В чем причина: исследование сделано некачественно или его результаты оценили неправильно, а может быть, оно не было сделано вообще?

– Кроме того, сейчас всерьез заговорили о маршрутизации…

– Да, есть такая проблема. Встречаются еще случаи, когда месяцами пациентов не дообследуют или не госпитализируют. В областной больнице не видят своей ответственности за длительные сроки прохождения больного с момента подозрения на онкозаболевание до госпитальной койки. Новый министр должен определить, кто за это будет отвечать.

Когда мы знакомились с работой онкологической службы региона, увидели, что здесь есть хорошая компьютерная программа маршрутизации больных с подозрением на наличие рака. Но когда попытались изучить ее работу, войти и внести данные пациента с разных уровней (районной и городской поликлиник), не смогли этого сделать. То есть программа работает плохо. Ведь, по словам специалистов, пациента с подозрением на рак можно в «ручном режиме» направить на обследование очень быстро. Значит, вопрос в правильной организации процесса.

– Будет ли на кого опереться новому главе Минздрава Калининградской области?

– Проблема с кадрами типична для всех регионов, но здесь особенно из-за изолированности от остальной страны. Надо создавать мотивацию, чтобы туда ехали лучшие молодые специалисты. В городе построили шикарный центр патоморфологии, но хороших врачей недостаточно. И строительство онкоцентра не решит всех проблем: надо уже сейчас заниматься подготовкой кадров.

Есть и сложности с техникой. Если говорить о развитии радиотерапевтической помощи на северо-западе, то в Мурманской области и в Карелии очень старое, изношенное оборудование. Там, где оно более-менее соответствует, например в Вологодской области, Архангельске, пора думать о ближайшей перспективе модернизации. В Псковской области установлено новое оборудование, но есть ощутимые проблемы с его освоением, опять же из-за жесткого дефицита квалифицированных кадров.

– И пока вы едете в регионы, пациенты из регионов едут к вам, в Петербург… 

– Наш институт – учреждение третьего уровня специализированной помощи онкобольным: здесь применяются такие лечебно-диагностические технологии, которых нет в субъектах. Но мы не сможем заменить региональные онкологические учреждения, да и организационно это не всегда легко, поскольку пациенту и родственникам приходится тратиться на дорогу и проживание. Поэтому важно организовать доступную и эффективную помощь на местах. Нужно запускать пилотные проекты скрининга некоторых форм рака с учетом особенностей регионов. Мы принимаем активное участие в их запуске: в Петербурге (по раку шейки матки и колоректальному раку), в Калининградской области (по раку шейки матки), в Мурманской области (по раку молочной железы). На внедрение одного проекта, по опыту зарубежных коллег, уходит более пяти лет. Но надо начинать двигаться в этом направлении. Это в перспективе примерно 10 лет позволит снизить смертность за счет ранней выявляемости рака и предраковых заболеваний.