По заколдованному кругу

Когда в 1993 году весь мир начал переход на доказательную медицину, мы на доказательную медицину переходить не стали. Хотя на самом деле отставание началось раньше, где-то в конце 70-х - начале 80-х годов мы начали отставать от мирового медицинского процесса по большинству направлений, а до этого сыграли свою роль и «дело врачей», и «лысенковщина», и многое другое. Привело все это в итоге к трагическим последствиям.

Сегодня мы, может быть, и хотели бы опираться в клинической практике на подходы доказательной медицины, но сделать этого уже не можем. Главным образом потому, что с экономической точки зрения это невыгодно. Прежде всего для государства.

Ситуация предельно проста. В стране работают фармацевтические предприятия, на которых работают люди, но препараты, выпускаемые на этих предприятиях, часто не имеют отношения к доказательной медицине, как и многие медицинские приборы, которые выпускает отечественный медпром. Понятно, что если закрыть все предприятия, которые выпускают, скажем так, сомнительную с точки зрения доказанности медицинской эффективности продукцию, экономический эффект будет крайне отрицательным.

Придерживаясь же концепции, господствующей в российской медицине сегодня, – концепции медицинских школ вкупе с весьма несовершенной медицинской статистикой, мы не только не движемся вперед, но и все больше отстаем от ключевых трендов в современной медицинской науке и практике. В итоге эффективность нашей медицины и работы системы здравоохранения снижается, а затраты на поддержание ее в сколько-нибудь рабочем состоянии увеличиваются. 

На это накладывается и еще один немаловажный фактор – главенствующую роль в регулировании процесса оказания медпомощи играет чиновничество в лице Минздрава. Это, очевидно, устаревший подход. В развитых странах роль регулятора, и весьма эффективного, играют профессиональные врачебные сообщества. И дело тут не в том, что в Минздраве сидят некомпетентные люди или есть какой-то злой умысел у кого-то, а в том, что министерство по своей сути - достаточно инертная неповоротливая машина, которая просто не успевает адекватно и в срок реагировать на быстро меняющийся клинический и научный медицинский контекст. Это, безусловно, тормозит развитие отечественной медицины. А полагать, что медицина развивается путем закупок в больших количествах дорогого оборудования, наивно.

Врач в нашей стране не является субъектом права и формально перестает быть врачом, выйдя из стен лечебного учреждения

Наконец, негативную роль с точки зрения развития медицины играет отсутствие врача в правовом поле. Он не является субъектом права в нашей стране и формально перестает быть врачом после того, как выходит из стен лечебного учреждения. Это негативно сказывается на уровне ответственности специалиста перед пациентом и перед собой за свой профессиональный уровень. Ведь всегда есть некая подушка безопасности в виде лечебного учреждения. При этом, к сожалению, решить одномоментно эту проблему невозможно. Ввести лицензирование и повысить уровень ответственности врача, не повысив соответственно уровень материального вознаграждения за его работу, нельзя. Во-первых, это приведет к массовому оттоку людей из медицины в смежные области. А во-вторых, лицензирование предполагает систему оценки – некий экзамен. Но для того, чтобы разработать такую систему, нужно на что-то опираться, и опираться нужно как раз на доказательную медицину. Но ее-то у нас нет.

Круг замкнулся: доказательной медицины нет, Минздрав этим заниматься не может, так как это прерогатива врачебных сообществ, но сообщества не наделены соответствующими полномочиями, да и доказательной медицины нет, а раз так, то невозможно запустить полноценную систему переаттестации врачей, которая нужна как раз для того, чтобы новое поколение специалистов все-таки опиралось на принципы доказательности в медицине.

Разорвать этот круг непросто, но возможно. Правда, для этого нужно всей стране войти в образовательную, экономическую и политическую реформу, в результате которой врачи, работающие в условно российско-советской парадигме мышления и не очень стремящиеся что-то менять в себе и своих подходах к профессии, смогли бы в течение какого-то времени – 20-30 лет – уйти из медицины естественным путем. Элементарно выйдя на пенсию. А за это время нужно было бы подготовить новое поколение врачей. Врачей, полностью интегрированных в мировые медицинские тренды и опирающихся на подходы, используемые во всем мире. Для этого нужно сначала научить преподавателей и создать для них правильную систему мотивации, потом выучить новых врачей и опять-таки замотивировать их соответствующим образом – ориентировать на пациента, и параллельно формировать деятельные врачебные профессиональные сообщества и давать им соответствующие полномочия, освобождая от них Минздрав. Понятно, что это потребует не только значительного времени, но и серьезной экономической перестройки в стране, и политической воли все это реализовать, не свернув на полпути.