В полевых условиях – как в госпитале

В ногу со временем

– Алексей Валерианович, начнем с главного – со специалистов. Как обстоят дела с кадрами – анестезиологами-реаниматологами в системе Минобороны России? Существует ли дефицит?

– Фактически все вакансии анестезиологов-реаниматологов в военных лечебных учреждениях сегодня заполнены, идет ротация кадров, проводится программа по обучению в клинической ординатуре, повышению квалификации на специализированных курсах и мастер-классах. В любой точке страны имеются квалифицированные специалисты, которые вовлечены в систему НМО, включая и Конгресс военных анестезиологов-реаниматологов. С учетом специфики работы в силовых ведомствах необходимы специальные программы для постоянного профессионального роста.

– Кого сегодня обучает кафедра военной анестезиологии и реаниматологии Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова, юбилею которой в этом году посвящен Конгресс военных анестезиологов-реаниматологов?

– Кафедра обучает по профилю «анестезиология-реаниматология» слушателей и студентов ВМА, медицинских сестер-анестезистов, клинических ординаторов всех категорий, включая иностранцев, проводит разнообразные курсы повышения квалификации и мастер-классы. В общей сложности только врачей на кафедре обучается более 300 в год, причем это кадры не только для медицинской службы Минобороны, а для всех силовых ведомств, а также гражданские врачи.

– Часто ли обновляются программы обучения военных анестезиологов на вашей кафедре?

– Образовательные программы и планы меняются ежегодно, так как все современные тенденции, образовательные стандарты, последняя информация по «классическим» тематикам – все это подвержено изменениям. Внедрение любой новой технологии сопровождается формированием специальных учебных программ и мастер-классов, изданием и распространением методических указаний, проведением научных исследований.

– Расскажите о прогрессивных организационных решениях, связанных с развитием кафедры анестезиологии-реаниматологии ВМА.

– Последние несколько лет формируется концепция практического объединения кафедры и клиники Военно-медицинской академии – это позволяет активно вовлекать слушателей и студентов в лечебный процесс, ведь без практики невозможно ничему научиться. У нас внедрены и постоянно разрабатываются новые мастер-классы для практикующих специалистов по актуальным темам, например современным принципам проведения седации, решению проблемы «трудных дыхательных путей», современным методикам ингаляционной анестезии, вопросам профилактики и решения критических ситуаций в операционной, которые пользуются большим спросом у анестезиологов-реаниматологов не только Санкт-Петербурга, но и многих регионов страны. Данные образовательные мероприятия проводят сотрудники кафедры – признанные специалисты в соответствующих областях, которые активно участвуют и возглавляют профильные комитеты Федерации анестезиологов и реаниматологов. Уникальность мастер-классов состоит в комбинации теоретических лекций, занятий в симуляционном центре академии с использованием высокореалистичных роботов-симуляторов и реального медицинского оборудования для отработки разнообразных клинических сценариев, практической демонстрации методик в операционной.

Впервые в стране на нашей кафедре практическая часть выпускного экзамена клинических ординаторов вот уже четыре года принимается на станциях симуляционного центра – это очень значимая инновация, Минздрав планирует в 2019 году внедрить такой формат аккредитации для выпускников ординатуры, в том числе по анестезиологии-реаниматологии, и мы активно помогаем, делимся опытом.

– По каким направлениям ведется научная работа на кафедре анестезиологии и реаниматологии?

– Мы работаем по целому ряду научных направлений. В том числе безопасность и профилактика критических инцидентов в периоперационном периоде, лечение дыхательной недостаточности с применением гелиевых смесей, экстракорпоральной мембранной оксигенации, изучаем особенности УЗ-навигации в анестезиологии и реаниматологии. Также в числе изучаемых тем региональная анестезия, ксенон, трудные дыхательные пути, шок и кровопотеря, нарушения свертывания при огнестрельной, тяжелой механической травме и многое другое. Важным направлением следует считать изучение организационных аспектов деятельности службы анестезиологии и реаниматологии, включая работу в «трудных» условиях.

– Изучает ли кафедра опыт оказания анестезиологической помощи в других странах при ведении военных действий или во время катастроф?

– Регулярно, и в рамках международного сотрудничества, и по открытым источникам информации. Фактически это постоянная аналитическая работа, которую ведут сотрудники кафедры для мониторинга самых последних научных разработок, прогрессивных протоколов диагностики и лечения, анализа международного опыта оказания медицинской помощи в локальных конфликтах и зонах чрезвычайных ситуаций. 

Космические технологии

– Расскажите, какие медицинские технологии применяют сегодня военные анестезиологи-реаниматологи Минобороны России при оказании экстренной и неотложной помощи в «трудных» условиях?

– Мы внедряем практически все современные технологии мирового уровня. Так, именно наша служба провела первую транспортировку пациента, рядового солдата, с вирусной пневмонией в условиях экстракорпоральной мембранной оксигенации на расстояние более 2500 км из Карачаево-Черкесии в Санкт-Петербург.

Мы одними из первых в России начали использовать генетическое типирование и клеточные технологии, применяем самые современные анестетики. Как раз сейчас идут переговоры с «Атом-Мед Центром» о создании специальных приставок для безопасной анестезии с использованием ксенона.

Стоит отметить и разработку новых обезболивающих препаратов, в том числе специфических, которые применяются исключительно в боевых условиях, но и, конечно, могут использоваться в повседневной деятельности в связи со своей безопасностью и чрезвычайной эффективностью.

– Применяется ли в военной медицине опыт медицины космической?

– Безусловно, ведь наша страна разрабатывала собственную политику в освоении космоса, и там концентрировались прорывные научные идеи, в том числе прорывные фундаментальные исследования. Мы используем те наработки, которые создавались для космических станций, включая систему безопасности, роботизированные системы. И с другой стороны, военная медицина вовлечена в процесс подготовки космонавтов, охраны их здоровья, проведения реабилитационных мероприятий после полета. Также в сфере нашего внимания все ЧС, которые могут возникнуть с пилотируемым кораблем. Важным направлением научно-исследовательской работы кафедры является изучение возможностей робототехники при оказании анестезиологической и реаниматологической помощи, совершенствование телемедицинских и информационных систем при оказании помощи пациентам в критическом состоянии.

Слагаемые спасения

– Каким образом происходит эвакуация пациентов в критическом состоянии из труднодоступных мест, какая спецтехника применяется?

– Служба анестезиологии и реаниматологии оснащена специальными отечественными разработками – авиационными медицинскими модулями, которые экипированы всем современным оборудованием. Благодаря этому мы можем даже в процессе эвакуации создать пациенту в критическом состоянии условия, аналогичные тем, которые он имеет в реанимациях лечебных учреждений. Это и мониторинг функции сердечно-сосудистой системы, и заместительная терапия легких, и лабораторная диагностика. Кроме того, везем с собой отдельное оборудование, чтобы провести на месте диагностические лечебные мероприятия, так называемую предэвакуационную подготовку.

– Какие препараты, повышающие шансы сохранить жизнь тяжелораненых в условиях боевых действий, разработаны и применяются сегодня военной медициной в области анестезиологии-реаниматологии?

– Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова включена в научное сопровождение практически всех перспективных разработок по направлению военной анестезиологии и реаниматологии. Один сегмент – это современные инфузионные препараты для повышения выживаемости, которые могут использоваться в условиях экстремально высоких и экстремально низких температур, я имею в виду Арктический регион. Это препараты для обезболивания на передовых этапах, имеющие безопасную функцию – то, что идет на смену наркотическим анальгетикам. Это ингаляционные формы обезболивания – формы анестезии, которые пациент может использовать в варианте самопомощи, то есть ингаляционно вдохнуть препарат, и он абсолютно безопасен, не приведет к болезненным ощущениям.

Часть препаратов из перечисленных выше категорий уже используется в военной медицине, часть вполне может стать прототипами лекарственных средств, которые пойдут на скорую помощь, в медицину катастроф. Разработки Минобороны нередко применяют другие силовые ведомства. Мы тесно сотрудничаем и в научной работе, и при решении многих практических задач, и в ходе обучения. Хороший пример тому – Конгресс военных анестезиологов-реаниматологов, который уже второй раз проходит при участии наших коллег их ВЦМК «Защита», МЧС, МВД, Росгвардии, ФСБ, ФМБА России.

– С чем чаще всего связана гибель раненых и пострадавших во время боевых конфликтов, различного рода аварий и катастроф?

– Кровопотери – основная причина смерти военнослужащих в любой стране мира. Американские коллеги жалуются, что около 25% они теряют от неостановленного кровотечения. Война, военные действия, катастрофы промышленные и климатические – это, как правило, одна пятая – пациенты с кровотечениями, наружными или внутренними.

– При каком проценте кровопотери сейчас может выжить раненый и пострадавший?

– Может фактически при любом проценте. Вопрос в том, когда он был обнаружен и насколько полноценно ему оказана помощь. Если предположить, что обнаружен он был сразу, и мы используем все современные способы оказания медицинской помощи в «полевых» условиях, значит, мы максимально рано остановили кровопотерю. А дальше – общая статистика, если пациент теряет больше 70% крови, то это крайне тяжелая степень и наступают необратимые последствия.

– Что предлагает военная медицина, чтобы спасти пациента при кровопотере более 30% в «трудных» условиях?

– Первое – максимально быстрая остановка кровотечения, это важная составляющая хирургической работы. Второе – со стороны анестезиологов и реаниматологов – это современные инфузионные среды, включая ренессанс препарата Перфторан, так называемой «голубой крови», искусственных носителей кислорода, которые можно вводить в кровь для временного транспорта кислорода. И различного рода факторы, которые повышают свертываемость.

– В реаниматологии действует правило «золотого часа» после ранения и травмы, когда наиболее эффективно оказывать первую помощь. Какие методы, изделия, технологии внедрены, чтобы продлить это время?

– Сам по себе принцип «золотого часа» не теряет актуальности, поэтому все государства мира, включая страны НАТО, которые сейчас имеют боевой опыт, тратят колоссальные средства на то, чтобы как можно быстрее обнаружить пациента и оказать ему неотложную помощь. У нас для этих целей используется прогрессивная система обнаружения раненых, есть специальные устройства для ранней диагностики нарушения жизненно-важных функций раненого или пострадавшего, устройства для навигационного обнаружения, а также уже упомянутые авиационные модули и бригады, которые сразу готовы выдвинуться на место и начать специализированную помощь, используя современное мобильное оборудование и препараты. Таким образом, общая концепция: остановить жизнеугрожающее расстройство, безопасно транспортировать пациента в лечебное учреждение, там закончить операции и тут же начать его реабилитацию и возвращение в строй. Сегодня у нас хватает разработок для повышения качества оказания помощи, но мы можем сказать, что вся эта линейка уже фактически сформирована.