— Как вы оцениваете позиции России в офтальмохирургии?

— К сожалению, сейчас у нас нет таких «звезд», какими были Святослав Николаевич Федоров, Аркадий Павлович Нестеров, Михаил Михайлович Краснов. Во многом это связано с отставанием производственной базы в стране.

Сегодня акцент в развитии офтальмохирургии сделан на создании новых аппаратных решений для диагностики и хирургии, это большие и затратные научные исследования. То же с фармацевтическим направлением: создание любого лекарства требует колоссальных вложений времени и средств. Наша медицина, в плане офтальмологии, по крайней мере, не может себе этого позволить, поэтому серьезных разработок нет. Но достижения советских специалистов в этой области позволяют отечественным врачам-хирургам быть востребованными и конкурентоспособными за рубежом.

— Как проходит масштабирование передовых практик в регионы?

— Раньше офтальмология в научном плане в основном была привязана к Межотраслевому научно-техническому комплексу (МНТК) микрохирургии глаза и некоторым крупным НИИ. Сейчас это направление бурно развивается в регионах, в крупных областных и республиканских центрах. Эти медучреждения хорошо оснащены, в них работают профессиональные хирурги и специалисты, которые владеют многими направлениями. Нельзя не отметить и развитие частной офтальмологии: во многих городах и районных центрах появляются новые клиники, которые успешно работают и конкурируют с государственными учреждениями.

— На каком уровне сейчас развитие роботизированной хирургии в офтальмологии? Может ли эта методика стать повсеместной?

— Рано или поздно, конечно, роботы нас заменят, мы в этом не сомневаемся. Пока еще в глазную хирургию серьезно внедрять роботизированную технику сложно, хотя элементы ее так или иначе присутствуют. Например, в рефракционной хирургии раньше все манипуляции проводились хирургом, сейчас большую часть операций делает прибор. Хирургу надо просто зафиксировать глаз, ввести в программу данные пациента, а компьютер сам рассчитывает, как провести операцию, делает абляцию роговицы. Человек нужен только для того, чтобы, например, приподнять лоскут или удалить лентикулу.

В других направлениях автоматизировать процесс немного сложнее, но тоже все больше и больше мы полагаемся на технику, которая облегчает нам работу. В частности, 3D-визуализация позволяет значительно облегчить хирургию: увеличивается глубина резкости; можно уменьшить свет от микроскопа, который в некоторых случаях вызывает проблемы с сетчаткой у пациента, кроме того, не очень полезно это и для хирурга. Уменьшив освещение, мы можем значительно облегчить операцию, увеличивается поле зрения и т.д.

— Один из современных трендов — витреоретинальная хирургия. Расскажите о перспективах развития этого направления и достижениях российских специалистов.

— Витреоретинальная хирургия действительно сделала большой скачок за последнее время. Прежде всего это переход на малые разрезы. Кроме того, появились новые щадящие технологии, позволяющие без больших вмешательств справиться и с отслойкой сетчатки, и с гемофтальмами, и с какими-то проблемами в макулярной зоне. Заметно улучшилась приборная база, появились высокоскоростные витреотомы, которые позволяют удалить стекловидное тело без тракции.

Наши хирурги достигли больших высот. Дело в том, что эту проблематику самые видные советские офтальмологи развивали еще в прошлом веке, поэтому, как только нам стали доступны современные приборы, то, имея колоссальный опыт работы с примитивными инструментами, нам удалось сделать большой скачок, и сейчас наши хирурги очень востребованы в этом направлении.

— Насколько молодые специалисты готовы к использованию новейшей техники?

— На Западе принято учить врачей после окончания медицинского университета три-пять лет. У нас же ординатура занимает всего-навсего два года. За это время обучить врача со студенческой скамьи практически невозможно, тем более работе с современными технологиями хирургического лечения.

Мы внедряем дополнительные схемы обучения, в первую очередь это Wetlab. Затем идут специализированные программы, например Phaco development. Она заключается в том, что врач работает с опытным хирургом-наставником и представителем компании — организатора программы, который может объяснить, как работать на том или ином приборе. Все операции записываются, анализируются и прорабатываются.

Большую роль в обучении врачей и в первую очередь офтальмохирургов играют зарубежные компании — производители техники. Их участие заключается в том, что они либо помогают проводить Wetlab, предоставляя свою технику и расходный материал, либо организуют профессиональные мероприятия, симпозиумы, конгрессы. Это играет колоссальную роль в обучении, поскольку мы видим лучших хирургов, лучших ученых, видим операции в режиме реального времени. К сожалению, из-за пандемии мы перешли на дистанционный формат, что снижает эффективность подготовки специалиста. Но будем стараться это компенсировать за счет площадок, где можно оперировать на свиных глазах, на каких-то макетах, появляются и виртуальные тренажеры.