Батыр Бердыклычев: здоровье вне политики

Новые угрозы

– Расскажите про успехи и проблемы в борьбе с основными инфекционными заболеваниями, представляющими угрозу детскому и взрослому населению (корь, COVID-19, гепатит, туберкулез, ВИЧ-инфекция). Как ВОЗ оценивает ситуацию с ними в России?

– Спектр инфекционных заболеваний достаточно широк, и о каждом из них можно говорить долго.

Недавно у нас прошло двухдневное совещание с Минздравом, Роспотребнадзором с участием международных экспертов, посвященное вопросам предоставления медицинской помощи пациентам с ВИЧ, эпидемиологического мониторинга и оценочных данных по распространенности этой инфекции. В последние годы в России благодаря профилактическим мероприятиям и росту доступности антиретровирусной терапии снижается количество новых случаев ВИЧ, но вместе с тем растет число людей, живущих с ВИЧ. В связи с этим возникает необходимость предоставления комплексной медицинской помощи ВИЧ-инфицированным пациентам с коморбидными состояниями, с сопутствующими хроническими заболеваниями. Мы прежде всего говорим об интеграции этих услуг на уровне первичного звена, чтобы человек мог получить необходимый комплекс услуг в одном месте. Это требует нового взгляда на систему предоставления интегрированной медпомощи, ориентированной на пациента, и вместе с тем экономически эффективной и устойчивой для финансирования в долгосрочной перспективе.

В отношении туберкулеза я бы отметил стабильное снижение заболеваемости и смертности за последние 10 лет. Благодаря такой динамике Россия была исключена из списка стран с высоким бременем туберкулеза. Но в то же время актуальной проблемой остается распространение туберкулеза с множественной лекарственной устойчивостью, а вы знаете, что его лечить гораздо сложнее, дольше и дороже, как и туберкулез в сочетании с ВИЧ-инфекцией. В России разработан «Диаскинтест» для диаг­ностики туберкулеза, который был включен ВОЗ в методические рекомендации. Это большое достижение.

COVID-19 уже не представляет чрезвычайную ситуацию в области общественного здравоохранения, имеющую международное значение. Но это не значит, что коронавирус исчез и перестал представлять угрозу. Он перешел в категорию постоянной проблемы здравоохранения, с которой мы будем вынуждены сосуществовать, как с регулярной сезонной инфекцией. Поэтому важно, что национальные службы здравоохранения продолжают мониторинг и регистрацию случаев заболевания, отслеживают новые штаммы.

– В июле генеральный директор ВОЗ Тедрос Гебрейесус предупредил о возможности новой пандемии, которая может вспыхнуть в любой момент. Не могли бы разъяснить, что он имел в виду?

– В мире происходят такие явления, как глобальное потепление, урбанизация, люди все больше вмешиваются в природные процессы. Человек – часть биологического мира, и вокруг нас существует множество микроорганизмов, включая патогенные. Они имеют способность к мутации, поэтому всегда есть угроза возникновения новых вирусов, патогенов, способных вызывать эпидемии среди людей. Риск такой ситуации реален. Поэтому необходимо, чтобы национальные службы здравоохранения продолжали эпиднадзор, проводили геномное секвенирование и обменивались информацией в рамках международных медико-санитарных правил. Необходимость готовности национальных систем здравоохранения к ЧС — это, возможно, один из главных уроков пандемии COVID-19. 

Что касается роста заболеваемости такими инфекциями, как корь, коклюш, дифтерия, то одним из важнейших факторов риска тут зачастую выступает снижение охвата вакцинацией. Это произошло отчасти из-за пандемии COVID-19, но в какой-то степени это и последствия скептического отношения к вакцинации в определенных группах населения. Нежелание людей участвовать в вакцинации при доступности вакцин опасно тем, что оно может обратить вспять прогресс, который уже достигнут.

Над санкциями

– Влияет ли политическая ситуация на международную интерпретацию статистики о заболеваниях? К каким последствиям это может привести?

– ВОЗ однозначно против какой-либо политизации вопросов здравоохранения. Наша работа строится на основе доверия, прозрачности и понимания, какая информация и как собирается. А если это оценочные данные, то обязательно уточняется, какая методология использовалась. В пример можно привести информационную панель заболеваемости и смертности от COVID-19, которая во время пандемии предоставляла ежедневную сводку данных по всем странам.

По некоторым заболеваниям, например, по ВИЧ, объективная оценка общего количества инфицированных – сложная задача для национальных систем здравоохранения. Потому что часть населения по каким-либо причинам, включая боязнь стигматизации и дискриминации, не встает на учет. Есть социально уязвимые, неблагополучные группы, которые не тестируются и не знают свой статус. Поэтому определенный процент населения с ВИЧ-инфекцией остается неучтенным. Чтобы иметь более полную информацию, в дополнение к показателям, собранным национальными системами здравоохранения через статистические формы, существуют оценочные методологии. Оценочные показатели позволяют более точно судить о размерах эпидемии.

Например, расчетные данные представленные ВОЗ, показывают, что избыточная смертность (разница между фактическим числом случаев смерти и числом, которого можно было бы ожидать в отсутствие пандемии COVID-19 на основе данных за предыдущие годы), связанная с коронавирусом в период 2020—2021 годов, составила почти 15 млн человек. Эти данные свидетельствуют о реальных последствиях пандемии.

– Какие возможности сейчас открыты для международного сотрудничества в вопросах здравоохранения с учетом санкций в отношении России?

– Основополагающий принцип ВОЗ — здоровье для всех. Мы руководствуемся принципами гуманности, нейтралитета и беспристрастности в работе со всеми странами: здоровье людей, доступность медицинской помощи должны быть вне политики. Традиционно Россия поддерживает высокий уровень сотрудничества с ВОЗ. Страновой офис организации существует в Москве с 1998 года, его работа не останавливалась ни на один день.

Что касается московского офиса по неинфекционным заболеваниям, это был, можно сказать, филиал одного из технических дивизионов Европейского регионального бюро ВОЗ. Решение о его переносе в Копенгаген было принято в прошлом году путем голосования 53 стран-членов на специальной сессии Европейского регионального комитета.

Конструктивное взаимодействие между ВОЗ и Российской Федерацией продолжается, несмотря на некоторые сложности логистического характера. Мы, как и ранее, тесно сотрудничаем с Минздравом России и другими национальными партнерами по всем вопросам, представляющим взаимный интерес. Это прежде всего инфекционные и ключевые неинфекционные заболевания и факторы риска, психическое здоровье и здоровое старение. Кроме того, совместно работаем над совершенствованием потенциала национальных регуляторных органов по обеспечению качества медицинских препаратов.

Российские специалисты активно задействованы в работе всевозможных сетей и экспертных групп ВОЗ, а также в реализации проектов как в рамках Европейского региона ВОЗ, например, в Центральной Азии, так и за его пределами в таких сферах, как материнство и детство, паллиативная помощь и других областях.

В этом году РФ председательствует в объединении БРИКС — еще одной перспективной площадке для взаимодействия по вопросам здоровья, где обсуждаются такие актуальные вопросы, как антимикробная резистентность, иммунизация, борьба с туберкулезом, обеспечение безопасными лекарственными средствами и вакцинами.

– Есть ли понимание, когда в Россию смогут вернуться клинические исследования препаратов иностранных компаний?

– Вопрос внутренней политики частных фармацевтических компаний не входит в компетенции ВОЗ. Мы приветствуем разработку новых вакцин, лекарственных препаратов, диагностических средств, но не влияем на работу фармкомпаний и не можем рекомендовать проведение клинических испытаний в той или иной стране.

Российский опыт

– В прошлом году ВОЗ сообщила о росте случаев приема антибиотиков без назначения врача. Как вы оцениваете ситуацию, в России она хуже или лучше, чем в других странах?

– Устойчивость к противомикробным препаратам — растущая угроза, которая потенциально может отбросить медицину на десятилетия назад. Глобальное потребление антибиотиков растет в связи с увеличением населения планеты, повышением доступности медпомощи в развиваю­щихся странах. При этом во многих государствах доступ к антибиотикам недостаточно регулируется и контролируется: они доступны без рецепта.

В рамках стандартизированного опросного исследования о применении антибиотиков и устойчивости к противомикробным препаратам, которое проводилось в 2023 году под эгидой Европейского регионального бюро ВОЗ с участием более 8 тыс. человек из 14 стран (без России. – Прим. ред.), половина респондентов сообщили, что они в период последних 12 месяцев принимали оральные антибиотики. При этом 33% опрошенных приобретали их без рецепта. Большинство респондентов (67%), знали, что необоснованное применение антибиотиков может снизить эффективность этих лекарств. Исследование также выявило пробелы в знаниях людей: почти половина опрошенных ответили, что антибиотики эффективны против вирусов. Все это свидетельствует о недостаточности целенаправленной коммуникации в области общественного здравоохранения.

В России аналогичное исследование провел в 2022 году Центральный НИИ организации и информатизации здравоохранения (ЦНИИОИЗ) с выборкой больше 2 тыс. респондентов. Оказалось, что около 50% принимали антибиотики за последние 12 месяцев. Половина из них покупали эти препараты без рецепта. Пятая часть респондентов не завершили полный курс приема антибиотиков.

В части регулирования и контроля за использованием антибиотиков, а также просвещения населения еще много работы и в Европейском регионе, и в России в частности. Важно отметить, что антимикробная резистентность — один из приоритетов для Минздрава РФ.

– В прошлом году ВОЗ включила Россию в список государств, которые проводят политику, наиболее активно защищающую население от воздействия табака. Что может снизить потреб­ление алкоголя и табака, кроме роста цен и повышения акцизов?

– Еще в конце XX – начале XXI века Россия относилась к странам с наибольшей распространенностью табакокурения, и принимаемые правительством меры не приводили к существенному снижению табачной эпидемии в стране. Активность табачных компаний была высокой и также способствовала ее расширению. В 2008 году Россия присоединилась к рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака, а в 2013 году было принято национальное законодательство по борьбе против табака. В тот момент оно стало самым всеобъемлющим в мире. С тех пор российские власти последовательно применяют предусмотренные конвенцией меры по борьбе с употреблением табака, известные как стратегия MPOWER — это аббревиатура от основных рекомендаций, основных элементов этой конвенции, а именно мониторинг потребления табака и стратегия профилактики; защита людей от табачного дыма; предложение помощи в отказе от курения; предупреждение об опасностях, связанных с табаком (те самые страшные картинки на пачках сигарет); запрет на рекламу, стимулирование продаж и спонсорство для табачных компаний. Ну и, конечно, повышение акцизов на табачные изделия. Все эти меры остаются актуальными.

Аналогичные стратегии используются для борьбы с потреблением алкоголя в стране. Недавний указ президента о дальнейшем повышении акцизов на табак и алкоголь показывает, что работа в этом направлении продолжается.

В России реализуется ряд нацио­нальных проектов и программ, направленных на здравоохранение и демографию. Это свидетельствует о большом внимании, которое правительство уделяет сектору здравоохранения и здоровью людей.

Никто не выиграет

– Депутаты Госдумы настаивают на выходе России из ВОЗ, заявляя, что больше «нечего делать в этой организации». Может ли страна на самом деле потерять членство в ВОЗ и какие будут последствия такого шага?

– В ВОЗ сегодня входит 194 страны (из 195) с различными политическими системами и мировоззрением. Это глобальная площадка, которая дает возможность сотрудничества и координации усилий. Ее задача – формирование мировой повестки, определяющей развитие глобального здравоохранения на годы вперед. Россия активно участвует в этой работе.

Все решения в ВОЗ принимаются путем консультаций и голосования. В уставе организации не предусмотрено механизма исключения какой-либо страны. В некоторых случаях (например, неуплата членских взносов или какие-то иные исключительные обстоятельства), возможно приостановление действия избирательных прав, то есть страна лишается права голоса на Всемирной ассамблее здравоохранения. Но для этого требуется при голосовании получить две трети голосов присутствующих представителей государств-членов.

Возможный выход из ВОЗ по инициативе самой страны будет в какой-то степени актом добровольной самоизоляции, ведущей к потере возможности влиять на здравоохранение в мире, высказывать свое мнение и отстаивать национальные интересы на ведущей и общепринятой международной площадке здравоохранения.

Такое решение было бы потерей как для ВОЗ, так и для России. Наш принцип — партнерские отношения на основе взаимного уважения.

– Повлияет ли отказ России от использования МКБ-11 на сбор и полноту статистических данных о заболеваемости в стране?

– Международная классификация болезней уже несколько десятилетий обеспечивает общий язык, позволяющий медработникам по всему миру обмениваться стандартизированной информацией, выявлять тенденции в области здравоохранения и сопоставлять статистические данные. В каждой последующей версии МКБ находят отражение изменения в области научного прогресса и медицинской практики. Например, в МКБ-11 впервые вошли такие диагнозы, как игровая зависимость, синдром дефицита внимания, гиперактивности. Процесс ее создания занял несколько лет и проходил при участии специалистов из более 90 стран мира, включая Россию.

Мы знаем, что в феврале этого года в России было принято решение о приостановке внедрения МКБ-11. Любое государство – член ВОЗ самостоятельно решает, как быстро и каким образом оно будет внедрять новую версию МКБ. Важно, чтобы принятие таких решений основывалось на профессиональном диалоге всех вовлеченных сторон, на научно обоснованных фактах и представлениях.

Думаю, последствия от возможного отказа внедрения МКБ-11 могут проявиться через несколько лет в виде ограничений международной совместимости и сопоставимости данных, то есть будет затруднен обмен медицинской информацией с другими странами. МКБ-10, которая используется сегодня, принята более 20 лет назад и не включает многие современные медицинские знания и технологии. Использование устаревших данных может привести к неэффективному распределению ресурсов в долгосрочной перспективе. Кроме того, в результате может быть ограничена возможность проведения современных научных исследований.

Работа на перспективу

– Какие ожидания вы связываете с работой в России? Есть ли принципиальная разница во взаимодействии с чиновниками и госорганами в Белоруссии и Турции, где вы раньше работали?

– Назначение представителем ВОЗ в России – большая честь и ответственность для меня. В круг моих обязанностей входят задачи, сопоставимые с задачами представителя ВОЗ в любой стране. Это прежде всего поддержание эффективных рабочих отношений и обмен информацией между страной и ВОЗ, политическое и стратегическое взаимодействие по приоритетным вопросам здравоохранения с национальными партнерами и предоставление технических экспертных знаний, когда это необходимо. Среди особенностей работы в России я бы выделил партнерский характер взаимоотношений с органами власти, который сложился благодаря высокому уровню экспертов в стране, где действует более 20 сотрудничающих центров ВОЗ в различных областях. Это мощный ресурс и инструмент как для продвижения рекомендаций и практик Всемирной организации здравоохранения, так и для представления опыта и наработок России в других странах.

Что касается приоритетных областей сотрудничества, в их число входит работа в области профилактики и контроля инфекционных и неинфекционных заболеваний и их факторов риска, поддержка проектов для снижения табакокурения, потребления алкоголя, мероприятия в области сохранения психического здоровья. В связи с демографическими изменениями на первый план выходят вопросы здорового старения, обеспечения контроля качества лекарственных препаратов. Особенно актуальны такие темы, как цифровизация, использование искусственного интеллекта, медицинские кадры.

– Как вы оцениваете качество медицинского образования и уровень профессионализма врачей в России?

– За столь короткий срок моего пребывания в стране я не могу дать системную оценку по этому вопросу. Но хотел бы отметить, что и в России, и в Турции, где я провел последние годы, подготовка квалифицированных медицинских кадров — один из приоритетов системы здравоохранения. В эту область вкладываются большие ресурсы. Существуют высокие стандарты качества медобразования.

Сейчас в мире наблюдается своего рода кризис кадрового потенциала в здравоохранении — популярность и привлекательность профессии врача снижается во многих странах. Это связано и с тяжелым характером работы, большими нагрузками, и уровнем заработной платы. Поэтому вопросы мотивации и удержания медицинских специалистов должны рассматриваться как приоритетные, наравне с подготовкой кадров.