Леонид Рошаль: за причиненный врачу ущерб надо сурово наказывать

Защитные полумеры

— Насколько эффективно работает принятый несколько лет назад закон о наказании за нападения на медработников? Достаточны ли предусматриваемые им меры?

— Конечно, недостаточны. Медицинские работники по-прежнему подвергаются нападениям. Значит, закон неэффективен. Он представляет собой полумеру, и Национальная медицинская палата сразу высказала отрицательное отношение к нему.

В законе вред, который был нанесен доктору, и наказание за него поставлены в зависимость от того, какой ущерб был нанесен пациенту в связи с этими событиями. Условно говоря, если врач, невзирая на причиненный ему вред, смог своевременно оказать пациенту помощь и тот не пострадал, то судьба доктора уже никого особо не волнует. Это неправильно.

Норма принятого закона искусственно разделяет медика и пациента, в результате приобретает дискриминационный характер — права пациента оказываются выше прав врача на безопасность.

Мы предлагали свой проект изменений и дополнений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. Ужесточение наказаний за причинение вреда медработникам предполагалось более серьезное. Так, за применение насилия, опасного для жизни или здоровья, предлагалось лишение свободы на срок до 10 лет. Мы полагаем, что за причиненный врачу ущерб надо сурово наказывать, и будем настаивать на принятии поправок в этот закон.

— Как обстоят дела с формированием института независимой медэкспертизы? Уже есть результаты вашего пилотного проекта по организации работы центров такой экспертизы?

— Центр независимой медицинской экспертизы был создан на базе Врачебной палаты Московской области. Он провел 123 комплексных экспертизы качества медпомощи, в том числе 27 по запросам на основании постановлений управлений Следственного комитета России (СКР). Это подтверждает востребованность данного института не только среди пациентов и медорганизаций, но и в правоохранительных органах. Но его развитие буксует в связи с законодательными пробелами.

Мы не пытаемся заменить этой экспертизой судебно-медицинскую, у них разные задачи. Но к судебно-медицинской экспертизе сегодня большие вопросы по уровню доверия. Взять хотя бы дело Элины Сушкевич. Мы считаем, что две медицинские экспертизы по нему проведены непрофессионально одними и теми же зависимыми друг от друга врачами.

Уже утверждено больше 70 профстандартов, но 30 до сих пор лежат в Минздраве, дожидаясь резолюции. Необходимо наладить более оперативную работу, ведь профстандарты — основа аккредитации и допуска к профессии.

— По делу калининградских врачей НМП однозначно высказалась в защиту Сушкевич. А что по Елене Белой?

— В непосредственном совершении убийства новорожденного обвиняют именно Сушкевич, которая, якобы по указанию Елены Белой, ввела ему смертельную дозу лекарственного препарата. К Белой есть вопросы административного характера, но если удастся доказать, что уголовное дело против Сушкевич не выдерживает критики, это будет означать и автоматическое снятие обвинения и с руководителя.

— Вы находитесь в тесном контакте с главой СКР. Удается ли найти понимание или такие уголовные процессы будут продолжаться?

— После того как на VIII съезде Нацмедпалаты в конце октября была еще раз подтверждена наша позиция о невиновности доктора Сушкевич, Александр Бастрыкин взял это дело под личный контроль. Мы считаем, что на этапе следствия была допущена масса ошибок, и направили в Следственный комитет заключение ведущих неонатологов и токсикологов страны, которым не дали выступить в суде. СКР изучает эти материалы, которых раньше в распоряжении следствия не было.

Все медицинское сообщество надеется на справедливое решение суда. Иначе будет массовый уход из профессии неонатологов, которые и так уже испытывают небывалый прессинг со стороны следственных органов.

— Почему страхование ответственности медработников не внедряется в широкую практику?

— Опыт подобного страхования есть в ряде регионов, но из-за отсутствия законодательной базы его крайне сложно тиражировать. В России у врачей не очень большие зарплаты — самостоятельно платить страховые взносы им сложно, а другие механизмы не определены.

В Германии, например, где все врачи застрахованы, половину взносов за них оплачивает лечебное учреждение. Всеми вопросами возмещения ущерба занимается страховая организация.

Нам нужно продумать какие-то критерии страхования профессиональной ответственности. Сегодня даже сами врачи не всегда могут оценить его преимущества, и есть много моментов, которые тормозят введение этого института. Думаю, надо вносить в закон пункт об обязательном страховании профессио­нальных рисков медработников.

Неполный контакт

— В этом году было подписано новое соглашение между НМП и Минздравом. Планировалось, что организация будет участвовать в обсуждении кандидатур главных внештатных специалистов. Какие еще полномочия вы получили?

— Пришедший на смену соглашению 2013 года документ дополнен новыми пунктами, которые подчеркивают роль НМП в регулировании профессиональной деятельности. Помимо участия в утверждении главных специалистов в нем отражены самые разные направления сотрудничества: прохождение аккредитации, аттестации медработников, повышение их правовой грамотности, страхование профессиональных рисков, разработка профстандартов и клинических рекомендаций, привлечение наших экспертов к подготовке нормативных правовых актов, развитие института независимой медэкспертизы и т.д.

Мы недавно говорили с министром здравоохранения Михаилом Мурашко. В данный момент обе стороны не очень довольны тем, как идет реализация соглашения. Методология совместной работы еще не отработана, есть ряд нерешенных вопросов, когда взаимодействие пробуксовывает. Например, уже утверждено больше 70 проф­стандартов, но 30 до сих пор лежат в Минздраве, дожидаясь резолюции. Необходимо наладить более оперативную работу, ведь профстандарты — основа аккредитации и допуска к профессии.

С передачей полномочий тоже не все просто, до сих пор не отработаны законодательные механизмы. Но мы не ждем, а продолжаем работу по всем вопросам, связанным с профессиональной деятельностью.

— Медсообщество озабочено статусом клинических рекомендаций — обязательность их исполнения ставит под удар врачей, особенно в первичном звене, где оснащение не дотягивает до стандартов. Как НМП оценивает состояние дел по разработке и применению рекомендаций?

— Законодателей подвели к идее обязательности исполнения клинрекомендаций, что совершенно невозможно, нигде в мире не используется такая практика. У врачей должна быть возможность маневра. Одни учреждения имеют возможности для исполнения КР, другие — нет. В условиях обязательности, чтобы не подвести медиков под статью, в рекомендации будут включать не лучшие и не передовые практики, что негативно скажется на качестве медпомощи. При этом чаще всего отступление от КР — проблема не врачей, а государства, которое ответственно за создание условий для их исполнения.

— Чем процедура аккредитации для допуска к профессиональной медицинской деятельности лучше сертификации? С какими сложностями связано внедрение нового механизма?

— При аккредитации предъявляются более высокие требования к специалистам, поэтому участие в процедуре профессионального медсообщества особенно важно. Но пока к нам не прислушиваются, хотя в системе масса проблемных аспектов.

Так, согласно проекту приказа Минздрава о периодической аккредитации, которая стартовала в текущем году, портфолио врачей со всей России должны поступать в Федеральный аккредитационный центр, где их оценка будет проводиться формально, зачастую техническими сотрудниками, которые не имеют медобразования. По нашему мнению, этим должны заниматься территориальные организации, как это происходит с первичной и первичной специализированной аккредитацией.

Еще необходимо внести в закон поправки, которые бы гарантировали получение оплаты членам аккредитационных комиссий. Сейчас люди работают бесплатно, и если в 2016 году, когда система только внедрялась, аккредитацию прошли около 7 тыс. врачей, то сейчас каждый год их почти 200 тыс. Это напряженная работа, которую нельзя проводить на общественных началах.

Необходимо резкое усиление ответственности тех, кто допускает врачей других стран в наше практическое здравоохранение.

Кадры и деньги

— Все ли правильно делается для обеспечения отрасли квалифицированными специалистами? Когда удастся преодолеть пресловутый кадровый дефицит?

— Вице-премьер Татьяна Голикова поручила регионам проанализировать дефицит медработников в регионах и оценить эффективность программ по их привлечению. Я поддерживаю это желание разобраться с тем, что происходит. Но, кроме этого, надо решить, что делать. А здесь непочатый край работы.

Нацмедпалата много лет говорит об отсутствии четкой, выверенной госпрограммы по ликвидации кадрового дефицита. Такой документ должен определить конкретные меры: увеличивать или не увеличивать набор в вузы, дефицит каких именно специалистов необходимо ликвидировать в первую очередь, в какие сроки мы сможем его ликвидировать, проработать вопросы допуска к профессии, системы приема в вузы, отчисления неуспе­вающих и т.д.

Правительство сообщило, что увеличит привлечение врачей-мигрантов, если это поможет хотя бы немного снизить дефицит. Это хорошо. Но я за резкое усиление ответственности тех, кто допускает врачей из других стран в наше практическое здравоохранение. По отзывам, некоторые из них даже русский язык не знают, а качество их подготовки оставляет желать лучшего. Допуск могут получать только настоящие профессионалы.

— Когда состоится переход на отраслевую систему оплаты труда? Насколько это поможет решению кадровой проблемы?

— Пока это эксперимент и об его эффективности говорить рано. На одном из наших аппаратных совещаний я зачитывал обращение фельдшера скорой помощи из Магаданской области, который рассказал, что новое положение по оплате труда, по оценкам медработников, ухудшило их материальное положение, так как значительно снизились надбавки за работу в ночное время, за стаж, за квалификационную категорию. Оплату труда водителя и санитара уравняли.

Такой подход влечет кадровые потери. Чтобы все оценить верно и не наломать дров, НМП должна участвовать в оценке результата эксперимента по изменению отраслевой системы оплаты труда.

— Насколько справедливо начисляются стимулирующие выплаты медработникам, контактирующим с больными COVID-19? Почему было много недовольных распределением этих средств?

— «Общероссийский народный фронт» проводил проверку начисления таких выплат. И могу сказать, что в основном обязательства исполняются, но не везде. Поэтому руку с пульса снимать не надо.