Рахим Хаитов: иммунология оперативно отреагировала на пандемию

Иммунология оперативно отреагировала на пандемию новой коронавирусной инфекции, и специалисты вместе с вирусологами, микробиологами в короткие сроки смогли создать иммунологические тесты, вакцины. Главный аллерголог-иммунолог России Рахим Хаитов подчеркивает, что за последние 20—30 лет среди нобелевских лауреатов в области физиологии, медицины, а также химии, физики большинство — иммунологи. Эта наука чрезвычайно востребована и мультидисциплинарна.

Ода иммунитету

– Насколько важны антитела в долгосрочном иммунитете против нового коронавируса? И какое значение имеет клеточный иммунитет?

– Антитела – очень важный показатель, по которому судят об эффективности вакцинации. Они связываются с вирусом, который циркулирует в периферической крови, в жидкостях организма, нейтрализуют вирус, а потом приходят клетки иммунной системы, поглощают этот комплекс «вирус-антитела» и переваривают. Но организм побеждает вирусные инфекции, только если включается клеточный иммунитет. Специальные клетки-убийцы – T-лимфоциты (Т-киллеры) с рецепторами на поверхности — постоянно циркулируют в организме, выискивают бактерии, микробы или измененные собственные клетки, которые могут превратиться в раковые.

Вирус – это паразит, не способный размножаться. Он реплицируется внутри клетки, используя клеточный аппарат. При этом на поверхности появляются отдельные белки вируса, и T-лимфоциты мгновенно узнают и убивают эти клетки. Сотни миллионов вирусных частиц не могут собраться в полноценный вирус и уничтожаются. Поэтому для победы над вирусной инфекцией так важен Т-клеточный иммунитет.

Важно упомянуть о Т- и B-клетках памяти, которые хранят информацию о любом антигене, белке, вирусе или бактерии. Они живут очень долго, десятилетиями, и когда через какое-то время вновь попадается инфекция, против которой вакцинировали или которой человек переболел, клетки памяти обеспечивают антитела, нейтрализующие вирус, а Т-клеточный ответ его окончательно добивает.

– Планирует ли РААКИ выпустить рекомендации по вакцинации пациентов с хроническими заболеваниями – первичным и вторичным иммунодефицитом, аутоиммунными заболеваниями, аллергическими реакциями?

– Мы постоянно работаем над клиническими рекомендациями. В декабре отправили в Минздрав наш отчет для их утверждения. Готовы КР по всем основным нозологиям – аллергическим, иммуноассоциированным. Сейчас, в связи с короновирусной инфекцией, нужны новые рекомендации. Есть группы не просто риска, а повышенного риска – больные с онкологией, иммунодефицитом, тяжелыми аллергическими заболеваниями, сахарным диабетом. Для этих категорий нужны дополнительные рекомендации, и мы над ними работаем.

Достижения и открытия

– Что сегодня представляет собой служба аллергологии-иммунологии в стране? Сколько специалистов в ней занято?

– Под эгидой РААКИ работают более 3000 медиков по всей стране, из них более 200 специалистов – под руководством профильной комиссии. За прошлый год и в начале этого года проведено много онлайн-конференций, два конгресса с международным участием, масса конференций с региональными специалистами. Эта работа ведется постоянно, и она очень важна.

У нас тесные связи с Европейской академией аллергологов и клинических иммунологов (EAACI). Сотрудничество резко усилилось в период пандемии: аллергологи-иммунологи по всему миру делятся результатами своих исследований, обсуждают вопросы ведения пациентов с аллергическими и иммуноопосредованными заболеваниями, заразившимися коронавирусом.

– Какими достижениями и разработками в российской иммунологии вы гордитесь?

– Их очень много. Скажу о тех, которые мне близки. Скажем, мы впервые в мире детально изучили взаимодействие стволовых клеток с Т- и B-лимфоцитами, другими клетками иммунной системы. Это важно для понимания ее работы и разработки новых лекарственных препаратов, в том числе влияющих на иммунитет – иммунотропных.

Следующее серьезное направление – создание вакцин нового поколения. Мы с моим учителем академиком Рэмом Петровым придумали, разработали, экспериментально проверили и внедрили в практику совершенно новый принцип. Дело в том, что традиционные вакцины на основе нескольких белков из вируса или бактерии не очень иммуногенны. Чтобы повысить их защитный эффект, мы решили конъюгировать, химически связывать отдельные белки вирусов или бактерий с иммуностимуляторами. Это позволяет снизить дозу вирусного белка и резко повышает эффективность вакцины. При этом она практически не вызывает побочных действий. В качестве примера могу привести целое семейство вакцин «Гриппол».

Есть и ряд других направлений, связанных с генно-иммунным ответом, созданием эффективных иммуномодулирующих препаратов, диагностикумов.

В Институте иммунологии под руководством директора профессора Мусы Хаитова совместно с известным австрийским аллергологом-иммунологом Венского медицинского университета Рудольфом Валентой создан принципиально новый препарат против аллергии. От нее страдает до 30% населения, а истинного лекарства ведь нет. Все, что у нас есть, это антигистаминные и другие препараты, которые всего лишь блокируют аллергическую реакцию.

Новая рекомбинантная молекулярная генно-инженерная вакцина – против аллергенов пыльцы березы и ряда других антигенов. Сейчас заканчиваются ее доклинические исследования, и вскоре мы получим препарат исключительно целевого действия, без побочных эффектов. Он заменит классическую аллергенспецифическую иммунотерапию, которая слишком громоздкая: надо на протяжении 1,5–2 месяцев вакцинировать человека аллергенами на основе водно-солевых экстрактов. Все это делается в медучреждении под наблюдением врача аллерголога-иммунолога, поскольку возможны осложнения. Молекулярная вакцина не будет вызывать таких осложнений. Это наше будущее.

В Институте иммунологии впервые в мире разработан специфический препарат против коронавирусной инфекции. Он, как пуля – прицельного действия. Сделан на основе молекул малых интерферирующих РНК, прицельно блокирует ген, отвечающий за репликацию вируса.

Это будет первый исключительно специфический препарат, и без побочных эффектов. Уже успешно завершены все доклинические исследования и, главное, начаты клинические испытания. Если все будет хорошо, то впервые в мире мы получим наконец-то специфический препарат против коронавирусной инфекции.

– Сегодня, когда учеными расшифрованы все основные гены, которые регулируют защитные функции организма, каких можно ждать открытий в области иммуногенетики?

– Я бы разделил иммуногенетику на два субнаправления. Первое – это изучение HLA-системы (группа антигенов гистосовместимости). Эти гены отвечают за эффективность трансплантации органов и тканей. Если подобрать донора и реципиента точно по генам HLA-системы, то будет идеальное приживление, трансплантат не отторгнется.

Второе направление – изучение IR-генов, которые есть в HLA-системе и заведуют нашим иммунным ответом. Именно от того, какой у нас ген в геноме – сильного, среднего или низкого иммунного ответа тому или иному антигену, конкретному микроорганизму (бактерии или вирусу), будет зависеть иммунная реакция.

Я много времени посвятил изучению генов иммунного ответа, механизму их экспрессии в клетках. Эта работа позволила создать несколько препаратов-иммуномодуляторов, которые помогают обеспечить иммунную защиту, в том числе при вакцинации. Молекулярный механизм их действия хорошо изучен и описан в статье «Иммуномодуляторы: миф или реальность» в журнале «Иммунология» № 2 за 2020 год.

– Какие открытия иммунобиотехнологии считаете прорывными?

– На днях случайно обратил внимание, что акции иммунобиотехнологических компаний сильно растут, несмотря на кризис, на тяжелое положение экономики, которая в некоторых странах полностью разваливается. Эти продукты крайне востребованы, например моноклональные антитела, которые широко используются для диагностики и нужны всем. Создан ряд моноклональных антител для лечения раковых заболеваний. Это препараты последнего поколения, на них очень большая надежда.

Создается много иммунных биотехнологических препаратов для лечения не только инфекционных, но и неинфекционных заболеваний. Иммунобиотехнология сейчас идет к тому, чтобы сделать вакцины против неинфекционных заболеваний, например сахарного диабета, ряда аутоиммунных заболеваний. Мишени уже известны. За этими технологиями будущее, думаю, будем наблюдать успехи и присуждение нобелевских премий.

Знания о популяции

– В свое время команда Рэма Петрова проводила исследование иммунного статуса жителей бывшего Советского Союза. Результаты были получены неблагоприятные. Нужна ли современная иммунологическая карта населения России?

– Я принимал участие в этом проекте. Тогда удалось проверить иммунный статус большого контингента населения, и были получены негативные результаты по функционированию иммунной системы работников предприятий особого назначения, где наблюдались высокие химические, физические, радиационные, а также биологические загрязнения. Эти масштабные исследования позволили создать хорошие клинические рекомендации, которые утвердил Минздрав. Мы помогли огромному количеству людей на таких предприятиях, где многие болели аллергией, онкологией, другими патологиями. Там поменялась ситуация с гигиеной труда.

Сегодня тоже необходимо оценивать иммунный статус населения, возможно, не в таких масштабах. Хотя у нас в стране много лабораторий клинической иммунологии, где с помощью современных приборов эту работу можно поставить на поток.

– Индивидуальная иммунологическая карта гражданина важнее и целесообразнее, чем карта населения России?

– Да. Если у человека в медицинской карте будут указаны не только группа крови, резус-фактор, но и основные параметры генома, в том числе HLA-системы, это будет очень полезно. Например, для проведения трансплантации необходимы данные по иммунному статусу. Или возьмите тот же коронавирус. Известно, что тяжелее всего болеют и, к сожалению, погибают люди, у которых подавлена иммунная система. Так что такие данные в медицинской карте не помешали бы.

Будущее иммунологии

– Что изменилось в последние годы в преподавании иммунологии? Есть интерес к ней у студентов, молодых ученых?

– Иммунология всегда пользовалась успехом и в последние годы особенно популярна среди студентов медвузов. Я сейчас по просьбе вузов начал готовить к четвертому изданию учебник по иммунологии. Он выйдет в трех вариантах: для учащихся медвузов, для студентов биофаков, биологов и всех, кто интересуется предметом, и третий – на английском языке. В России учится много иностранцев, русский они знают плохо, а иммунологию им начинают преподавать с начальных курсов.

Кафедры иммунологии сейчас остались только в РНИМУ им. Н.И. Пирогова и на биофаке МГУ. Раньше их было больше. В медицинских вузах из-за нехватки средств вынуждены объединять эту дисциплину с другими, сокращать часы преподавания. Есть еще кафедры клинической иммунологии и аллергологии в Первом МГМУ им. И.М. Сеченова и МГМСУ им. А.И. Евдокимова. Но они нужны во всех медицинских вузах, и не только. Это очень востребованная междисциплинарная наука, нужная всем – медикам, биологам, химикам, физикам и даже математикам. COVID-19 подстегнул исследователей, которые стали заниматься иммунологией, иммунобиологией, ищут лекарства, подходы к созданию новых вакцин.

– Какие направления вы считаете наиболее перспективными на будущие годы?

– Надо развивать направление по вакцинам нового поколения. Много инфекций еще не побеждено, они опасны, а вакцин против них нет. Кроме того, нужны вакцины против рака и других неинфекционных заболеваний.

Надо развивать молекулярную иммунологию, иммунологию опухолевых, нервных заболеваний, разработать настоящие лекарства против аллергии.