Рискнуть именем

– Антон, вы проходили стажировку более чем в 10 европейских клиниках. Скажите, насколько сильно отличается сфера стоматологических услуг в России и на Западе?

– В целом российская стоматология соответствует западным стандартам. Конечно, какие-то отличия можно найти. Например, для европейского специалиста вполне нормально принять за смену всего 2-3 пациентов. У нас же стоматолог может за день принять 20-30 человек, а то и больше. И в финансовом плане они будут примерно на равных, так как стоимость услуг в европейских клиниках, конечно, выше. Хотя расходники и оборудование в России стоит зачастую дороже: их нужно привезти, сертифицировать, растаможить. И, естественно, все зависит от курса валют. Раньше было выгодно закупать крупные партии инструментов на различных европейских выставках, но потом изменились законодательство и курс и сложностей стало гораздо больше.

Также в Европе зачастую нет такой агрессивной рекламы и ценовой борьбы. Во многих странах государством даже выпускается специальная книга-руководство для владельцев стоматологических клиник. Здесь, в том числе, прописываются рекомендованные цены на те или иные виды услуг. Поставить стоимость ниже они просто не имеют права. В результате все отталкиваются от чего-то одного  и нет этой бесконечной ценовой борьбы. Нам до такого, к сожалению,  далеко. В стремлении завлечь клиента самой выгодной ценой наши клиники нередко пренебрегают качеством или количеством расходников, что, конечно, сказывается на результате процедуры. В Европе же все больше ориентируются не на рекламу, а на рекомендации. Поэтому там специалисты годами работают на авторитет в одном регионе.

Что касается технического обеспечения, то здесь наши клиники, возможно, чуть беднее, хотя это смотря с чем сравнивать. Учреждения бывают разные. Некоторые наши клиники наоборот фору дадут среднестатистической в Европе. Кроме того, неизвестно еще, какой специалист будет более подготовлен: тот, что всю жизнь работал в тепличных условиях, или тот, кому приходилось обходиться менее продвинутым оборудованием и рассчитывать на свои силы. Помню случай, когда известный европейский специалист проводил операцию, на которой присутствовал я и еще несколько моих коллег. И мы прекрасно понимали, что ту же самую операцию сделали бы в три раза быстрее. Не буду говорить лучше или нет, но достаточно хорошего качества. Это очень тонкий момент. С одной стороны изобилие это хорошо, а с другой — оно иногда мешает прогрессированию чисто мануальных навыков.

– Что тормозит внедрению  инноваций в России?

– Как я говорил выше, мы не отстаем от европейской стоматологии. Хотя вообще в плане трендов Россия несколько изолирована от Запада. В первую очередь, из-за серьезного языкового барьера. Если у нас на улице у прохожего спросить на английском дорогу, то в большинстве случаем вам не помогут. Конечно, среди стоматологов образованных людей больше, но тем не менее процент специалистов, не владеющих иностранными языками, достаточно велик. Наши врачи предпочитают вариться в своем окружении. И это замедляет проникновение трендов, что у нас можно наблюдать еще со времен Петра Первого.

Еще один тормозящий фактор прогресса: консервативность и даже ригидность врачебного сообщества. Опытный специалист, с хорошей репутацией, уважаемый своими коллегами и пациентами, не будет применять толком не протестированную и не подтвердившую свою эффективность технологию. Пусть лучше он будет ретроградом и начнет применять ее на несколько лет позже, но не станет рисковать именем. Кроме того, не стоит забывать, что работа с любой новой технологией на начальном этапе всегда уменьшает качество. Просто нужно время на ее освоение. Врач, который и так прекрасно справляется со своими задачами без всяких инноваций, не всегда готов пойти на такой шаг без особой необходимости. Другое дело начинающие специалисты — они в большинстве своем встречают все новое с распростертыми объятиями, но из-за недостатка опыта часто неспособны оценить технологию по достоинству и винят ее в своих же ошибках.

Также не стоит забывать, что далеко не все пациенты готовы платить за инновации: они приходят к врачу за помощью и ждут определенных гарантий. Они не хотят, чтобы на них ставили эксперименты. И, конечно, разработчики инновационных технологий сталкиваются с большим количеством сложностей бюрократического толка. В нашей стране процесс сертификации медицинского оборудования и технологий очень длительный и дорогостоящий.

– Как ввести иностранные инновации в рутинную практику в России?

– Действительно стоящие инновации в российскую практику войдут естественным путем. Вводить их насильно не стоит. Стоматология не та среда, где инновации появляются с завидной регулярностью. Зубоврачевание существует десятки веков, конечно, методы лечения совершенствуются, но природа человека не меняется. То, что у какого-то прибора будет чуть меньше энергопотребление или чуть ярче будет светить лампочка, это, конечно, хорошо, но существенно эффективность лечения не улучшит.  Цена внедрения инноваций зачастую не окупает разницу. Поэтому не стоит торопить события: будет идти наращивание производственных мощностей, поставщики начнут предлагать новые технологии и постепенно они войдут на российский рынок. Это нормальный процесс. 

– Помимо врачебной практики вы преподаете на кафедре хирургической стоматологии и челюстно-лицевой хирургии СПбГМУ им. акад. И.П. Павлова. В чем уникальность ваших курсов?

– Стаж преподавания у меня более 10 лет, и, естественно, постоянно идет какая-то методическая работа. В целом же я стараюсь делать ставку на доходчивость и активно задействую практический материал: помимо информационной составляющей это еще и визуализация. Практически все мои лекции построены на качественных видеоматериалах.  Я фиксирую на видео все проводимые мной операции уже более четырех лет. Это тысячи записей. И использую для этого не какую-то вебкамеру, а специальное оборудование, которое постоянно совершенствую. Разумеется, за годы практики сталкивался с самыми разными ситуациями и осложнениями, поэтому могу подобрать материал практически по каждому случаю и под запросы конкретной аудитории.

– А где вы обучались?

– Я закончил СПбГМУ им. акад. И. П. Павлова: пять лет основного образование, затем год интернатуры, два года ординатуры и три аспирантуры. Параллельно закончил Высшую школу менеджмента по направлению «управление в здравоохранении». При этом уже с первого курса начал работать. В целом за всю свою карьеру попробовал себя в разных специальностях медицинской сферы: от медбрата и ассистента до заведующего отделением и соучредителя стоматологической клиники. И обучение мое не остановилось: каждый год стараюсь посещать по 3-4 семинара или курса, как наших, так и зарубежных.

– В 2018 году вышел ваш фильм. Это первый в мире образовательный 3д-фильм для стоматологов «5 вопросов синус-лифтинга». Расскажите о нем? Как пришла идея?

– Когда ты чем-то занимаешься, то постоянно пытаешься это улучшить. Лекции это более живой процесс, я стараюсь отвечать на те вопросы аудитории, которые ее беспокоят. Поэтому каждый раз они немножко разные. С фильмом так не получится, но у данного формата есть свои преимущества. Как правило, фильмы в кинотеатре смотрят до конца. Чего не скажешь о просмотре обучающего видео дома на ноутбуке: вы начали смотреть, кто-то написал в мессенджере, вы ответили, потом решили налить себе чай, вспомнили о каком-то срочном деле и так далее. На лекции также что-то может постоянно отвлекать. Ваша концентрация потеряна. В кинозале все несколько иначе: вы приходите, отключаете звук на телефоне и на протяжении 1,5-2 часов погружаетесь в сюжет и вынуждены следить за ходом мысли, так как уточнить какие-то моменты сразу не получится. Именно этот уровень погружения позволяет сконцентрировать информацию. Конечно, это не идеальный формат и кто-то что-то не поймет, но в целом сама обстановка располагает.

Изначально идея заключалась в том, чтобы дать некую выжимку по теме синус-лифтинга. Это сложно. Сначала я планировал сделать двадцатиминутный фильм, где бы мог раскрыть наиболее сложные и тонкие вопросы, вызывающие наибольшее количество дискуссий. Но при создании подобного образовательного формата нужно учитывать скорость восприятия информации разными людьми и давать ее  концентрированными порциями. В результате пришлось урезать материал до оптимальной длины, сохраняя концентрацию внимания на протяжении 1,5 часов. В целом зрители остались довольны. Впоследствии после просмотра мы стали делать часовую дискуссию и, что характерно, мало вопросов задается по темам, которые уже освещены в фильме. То есть информацию зритель усваивает хорошо.

– Вы создали  стоматологический микроскоп с применением VR–технологии (технологии виртуальной реальности). Расскажите о разработке? Сколько вам потребовалось времени на ее изобретение? Все ли удалось сразу?

– С момента идеи до первой версии микроскопа прошло всего несколько месяцев. Сложнее всего оказалось найти нужные комплектующие: приходилось искать и заказывать их в разных странах. После еще около четырех лет ушло на тестирование и доработку. Только в прошлом году решил свою разработку презентовать, потому что, наконец, мне удалось достичь желаемого эффекта «полного погружения». Сейчас микроскоп дает многократное увеличение оперируемой области (где-то в 16 раз), причем даже в самых труднодоступных метах. 3D-изображение в высоком разрешении и без каких-либо задержек передается на VR-очки, когда мне нужно прямо посмотреть на операционное поле, достаточно просто опустить глаза. Параллельно идет видеозапись. Все это, конечно, ощутимо расширяет хирургические возможности.

Сама конструкция представляет собой небольшой навесной микроскоп с двумя стереокамерами. Все это размещается над ротовой полостью пациента и настраивается на оперируемую зону. Да, на рынке существуют медицинские 3D-микроскопы, но они передают изображение на большие мониторы, а врачу во время операции приходится постоянно либо их передвигать, либо крутить головой. От этого быстро утомляешься. Мой же микроскоп разработан специально для стоматологической хирургии, я могу в принципе ориентироваться только на VR-очки. Глаза не подвергаются постоянно переаккомодации и соответственно меньше устают. Так как можно занимать любое удобное положение, на шейный и позвоночный отделы также идет меньшая нагрузка.

В декабре, кстати, я собрал усовершенствованную версию микроскопа: с возможностью 3D-трансляции в режиме реального времени и беспроводной передачей на VR-очки.

– Уже имеются потенциальные покупатели? Собираетесь запускать массовое производство?

– Все задают один и тот же вопрос: «Ты будешь налаживать производство?». Отсюда и отношение: люди готовы его купить, изобретение им интересно, у каждого есть свое мнение на этот счет. Обычно всем отвечаю, что на мне сейчас лежит определенное количество задач (клиническая работа, изобретения, преподавание и т.д.), я не могу бросить все. Если и заниматься чем-то, то делать это нужно хорошо. Предпринимательство — серьезная работа. Создать компанию не проще, чем создать сам микроскоп. Любое дело требует вдумчивой работы. У меня просто нет возможности взять на себя еще один вид деятельности. Но если кто-то вдруг предложит запустить производство моего микроскопа и забрать большую часть задач себе, то я всячески этому готов поспособствовать.

– Что ждет в будущем профессию стоматолога?

– Наша профессия никуда не уйдет, это точно. Если рассматривать в перспективе 10 лет, то в целом для обывателя в стоматологии ничего не изменится. Да, наверное, выйдет какое-то количество инноваций, но кардинальных перемен не будет. Я бы сказал, что десятилетний цикл в медицине — это период когда что-то новое появляется, а то, что в новинку сейчас, становится привычным.