Как врачу не получить многомиллионный ущерб из-за критики лекарств в блоге – объясняют юристы

В этом году несколько фармкомпаний обратились в суд с исками против ведущих блоги врачей либо предъявили им досудебные претензии. Иски грозят медработникам многомиллионными убытками и привлечением к административной ответственности. «МВ» узнал у юристов, как защититься специалистам при высказывании своего мнения о препаратах.

«Генериум» обратилась в суд с иском против руководителя фонда «Помощь семьям СМА», невролога Александра Курмышкина из-за критики препарата «Лантесенс» (биоаналог «Спинразы»). Компания заявила, что в течение года Курмышкин неоднократно распространял в «ВКонтакте» ложную информацию о ее препарате.

Досудебные претензии от «Бионорики» получили: уролог Нурахмед Караев (публично усомнился в доказательной базе препарата «Канефрон»), невролог Никита Жуков (автор «Расстрельного списка препаратов») и Евгений Коровин (создатель платформы MEDIQ). Компания требует от них удалить контент и выпустить публичные опровержения под угрозой суда и обращения в Роскомнадзор.

Основания для претензий

Фармкомпании использовали свое право на защиту деловой репутации согласно ст.152 Гражданского кодекса РФ. Президент Корпорации медицинских юристов, медицинский адвокат Юлия Казанцева перечислила основания для предъявления претензии:

• Распространение «ложных сведений»: например, утверждения об отсутствии биоэквивалентности у аналогов («Лантесенс» vs «Спинраза») без ссылок на клинические исследования.
• Использование оценочных суждений без доказательств: термины вроде «БАД» (как в деле о «Канефроне») или включение в «Расстрельный список».
• Введение потребителей в заблуждение: критика, которая может повлиять на продажи, трактуется как недобросовестная конкуренция.

Риски для врачей включают финансовые (иски на миллионы рублей и затраты на адвокатов), репутационные (публичное давление, угроза карьере), профессиональные (привлечение к административной ответственности). Кроме того, с 2025 года врачи обязаны строго соблюдать клинические рекомендации. Отклонение (например, отказ назначать препарат из-за сомнений в его эффективности) может трактоваться как нарушение стандартов.

Требования обеих фармкомпаний сводятся к тому, чтобы удалить контент и опровергнуть сказанное или написанное в публичном пространстве. Производители препаратов угрожают судами, Роскомнадзором, правоохранительными органами, объяснила эксперт в области коммерческой медицины, медицинский юрист Екатерина Попова. Компания может угрожать уголовным преследованием по статьям о клевете (ст.128.1 УК РФ) или халатности (ст.293 УК РФ), отметила Казанцева. Также истцы вправе потребовать в суде возмещения убытков, причиненных распространением таких сведений, добавила директор компании «Медицина и право», юрист Любовь Кривова.

Как защититься врачам

Врачам-блогерам при критике препаратов нужно приводить факты: ссылаться на PubMed, размещенные в цитируемых РАН журналах научные статьи, кокрейновские обзоры, рандомизированные контролируемые испытания, статистику, клинические рекомендации. Перед публикацией своего мнения нужно быть готовым к его защите. Также желательно проконсультироваться с юристами перед публикацией спорных материалов.

Эксперты советуют разграничивать факты и мнение, избегая эмоциональных оценок. Например, вместо «фуфломицин» использовать «отсутствуют исследования эффективности по критериям EBM», объяснила Казанцева.

Важно фиксировать жалобы пациентов в меддокументации, добавила юрист: ухудшение состояния — аргумент в пользу обоснованности критики. Можно приводить в качестве доказательства отсутствие положительной динамики лечения, неудовлетворительные результаты лабораторных исследований на фоне лечения препаратом, добавила Кривова. Но единственного клинического случая может быть недостаточно. Для высказывания врачом подобного мнения нужны наблюдения за многими пациентами, подчеркнула юрист.

Другими доказательствами могут быть сообщения из информационной базы данных по нежелательным реакциям (действиям) на лекарственные препараты, включая сообщения об их неэффективности, выявленные на территории государства – члена Евразийского экономического союза (Решение Совета Евразийской экономической комиссии № 84 от 03.11.2016 «О порядках формирования и ведения единого реестра зарегистрированных лекарственных средств Евразийского экономического союза и информационных баз данных в сфере обращения лекарственных средств»), отметила Кривова.

Можно использовать извещения, направленные в Росздравнадзор в рамках фармаконадзора, добавила юрист. Но это не сработает в случае с «Канефроном»: он не относится к категории препаратов, для которой нужно направлять сообщения о случаях отсутствия заявленной эффективности лекарств (Приказ Росздравнадзора № 3518 от 17.06.2024 «Об утверждении Порядка фармаконадзора лекарственных препаратов для медицинского применения»). В перечень таких препаратов входят средства, применяемые при заболеваниях, представляющих угрозу для жизни человека; вакцины для профилактики инфекционных заболеваний; препараты для предотвращения беременности, когда отсутствие клинического эффекта не вызвано индивидуальными особенностями пациента и (или) спецификой его заболевания.

К каким последствиям это может привести 

С одной стороны, такая судебная практика может навести на мысли, что начались подавление экспертного мнения и ограничение пространства для обмена мнениями между пациентом и врачом. Ставится под удар репутация медицинских специалистов. Эти судебные дела могут стать предостережением для других врачей-блогеров. С другой стороны, прецедент заставляет медработников тщательнее контролировать и аргументировать высказывания, считает Попова.

Врачу гарантирована возможность выражения своего мнения и убеждения любым законным способом, не нарушающим права и свободы других лиц. Но специалист должен понимать, что он может поставить под сомнение не только качество препарата, но и результаты клинических исследований, государственной экспертизы и действия коллег, работающих по клиническим рекомендациям и стандартам.

Скорее всего, должны быть другие юридические механизмы решения таких вопросов, например, обсуждение на врачебных конференциях, а не высказывания в соцсетях. «Полагаю, что подобная информация должна быть предназначена для медицинского профессионального сообщества, а не для пациентов», — отметила Кривова.

Угроза иска может заставить врача отказаться от публикации, что лишит пациентов информации, считает Казанцева. Нужно не молчать, а быть юридически грамотными и максимально взвешенно высказывать свое мнение, используя доказательства.

Надо разграничивать репутацию фармкомпании и конкретного препарата: не каждый пациент обращает внимание на производителя лекарственного средства. Но есть другой фактор — доверие специалиста к производителю препаратов, ведь именно врач предписывает и рекомендует применение лекарства пациенту. Поэтому и ответственность в первую очередь на нем, а не на производителе, объяснил руководитель экспертно-юридической группы «Медика пруф» Артем Зуев.

Именно врач может наблюдать реальный эффект от действия препарата на своих пациентах. По действующему порядку, он обязан подавать извещение при выявлении нежелательных последствий приема лекарственных средств. Росздравнадзор периодически пересматривает вопросы безопасности и эффективности препаратов с учетом этих извещений. Врач может постоянно подавать извещения, просить руководство закупать другой препарат. Если он решит высказать свое мнение в СМИ или соцсетях, он может получить иск от фармкомпании. Многие врачи при этом откажутся от совершенствования лекарственной терапии и смирятся с ситуацией, считает Зуев.