Уменьшение концентрации холестерина липопротеинов высокой плотности (ЛПВП) — фактор риска развития кардиоваскулярных заболеваний. В клиническом исследовании, проводившемся во Франции с участием 5232 человек, снижение показателей ЛПВП обнаруживалось в 8,7—26,9% случаев. Наиболее часто у пациентов с низкими параметрами ЛПВП наблюдались и другие факторы риска развития кардиоваскулярной патологии: гипертриглицеридемия, висцеральное ожирение, сахарный диабет типа 2

Диагностика тревожных расстройств зачастую затруднена, особенно на уровне первичного звена медицинской помощи, констатировала врач. «Пациенты редко формулируют свои жалобы как психоэмоциональные: они приходят не к психиатру, а к кардиологу, терапевту, пульмонологу с ощущением нехватки воздуха, болями в груди, нестабильным артериальным давлением, головокружением, бессонницей, — рассказала доктор Караваева. — Эти симптомы, нередко усиливающиеся при стрессовой нагрузке, воспринимаются как проявления соматического заболевания, в то время как их истинной причиной может быть хроническая тревога. Пациент не всегда способен описать свое состояние в терминах психического дискомфорта».

Все формы тревожных расстройств могут значительно ухудшать качество жизни, заметила психотерапевт. Тревога проявляется на разных уровнях: поведенческом — как человек реагирует на внешние события, на когнитивном — как он интерпретирует происходящее. Проявления происходят также на эмоциональном уровне — какие чувства преобладают, моторном — телесные симптомы и вегетативном — физиологические симптомы. «Существенную роль играют индивидуальные особенности — склонность к негативной интерпретации событий, личностная тревожность, высокий уровень стресса в окружении, — подчеркнула Татьяна Караваева. — Наряду с этим могут быть и генетические предпосылки, когда определенные вариации в геноме могут повышать восприимчивость к тревожным расстройствам».

Пациенты зачастую не осознают связь между тревогой и соматическими симптомами и, что особенно важно, не всегда понимают поведенческие факторы риска, усугубляющие их состояние, констатировала врач. «Среди таких факторов особое место занимает курение, — сообщила она. — Несмотря на устойчивое представление о сигаретах как о средстве снятия стресса, курение позволяет лишь временно снизить тревожность, а затем, наоборот, усиливает ее за счет нейрохимических колебаний и синдрома отмены». Современные данные подтверждают, что у курильщиков уровень тревоги и депрессии существенно выше, чем у некурящих, а распространенность депрессии среди курильщиков в 1,3—2,3 раза выше.

В то же время моментальный отказ от курения у пациентов с выраженной тревожностью может усугубить психоэмоциональные симптомы, что требует взвешенного подхода и поддержки со стороны специалистов, отметила Татьяна Караваева. «В случаях людей с тяжелой табачной зависимостью необходимо предоставлять доступ к специализированной помощи или действовать в рамках стратегии модификации рисков, — заявила она. — Иначе моментальное прекращение курения может замкнуть пациента в определенном цикле, при котором отказ от сигарет вызывает тревогу, тревога ведет к возврату к курению, а неудачная попытка бросить в целом усиливает чувство вины».

Татьяна Караваева подчеркнула, что далеко не все могут отказаться от курения одномоментно. «Подход к пациентам с тревожными расстройствами должен быть гибким и многоэтапным, включать когнитивно-поведенческую терапию, фармакологическую поддержку, обучение навыкам управления тревогой», — констатировала она. Важно также учитывать индивидуальные особенности пациентов и при необходимости информировать их об альтернативных способах доставки никотина с пониженным риском. Бездымные технологии, такие как электронные системы нагревания табака, могут быть временным решением, если полное прекращение курения невозможно на первом этапе, объяснила Татьяна Караваева. Такие устройства позволяют на 90—95% уменьшить поступление вредных веществ в организм и могут снизить симптоматику тревожных расстройств, связанную с синдромом отмены, уверена она.

Речь не идет о «безопасном курении», подчеркнула Татьяна Караваева, ведь данный вид устройств продолжает нести в себе часть вреда. Однако в реальной клинической практике, особенно у пациентов с высокой тревожностью и устойчивой зависимостью от никотина, рациональная тактика модификации этого риска может стать частью терапевтического плана по полному отказу от табакокурения. «Важно понимать, — добавила психотерапевт, — что тяжелая табачная зависимость — не просто вредная привычка, а полноценное заболевание, и устранение его часто требует гораздо большего, чем волевого усилия».

Тревожные расстройства широко распространены, но при этом часто остаются в «тени», а вредные привычки, такие, как табакокурение, могут лишь усугублять психоэмоциональный дисбаланс, резюмировала Татьяна Караваева. «Именно поэтому работу над этими патологиями нельзя ограничивать только выбором лекарств или беседами с психологом — необходим стратегический подход, который включает коррекцию поведения и отказ от вредных привычек, — отметила она. — Сочетание психотерапевтической поддержки, грамотного подбора медикаментов и индивидуальных стратегий для постепенного отказа от табакокурения, с учетом возможного потенциала альтернативных способов доставки никотина с пониженным риском, поможет пациенту восстановить контроль над своим состоянием и снизить взаимное влияние тревоги и курения».